Когда проснется Марс

Голос Сорок Пятой был таким же, каким Луций его запомнил: тонкий, надломленный, неуверенный. Но что-то изменилось в осанке и взгляде. Девчонка выглядела заторможенной, неживой. Даже улыбка на ее губах была, как наклеенная. Единственный глаз поблек, лишился выражения.

Луций видел таких после крио. Личность умерла, работа мозга нарушена, говорящий овощ, а не человек.

– Орбитальная! – гаркнул он, сменив частоту. Его сигнала должно быть достаточно, предкрио находилось не так уж далеко. – Прием!

Тишина, ни шороха.

– Орбитальная…

– Не выйдет, – перебила Сорок Пятая. – Я блокировала все сигналы.

«Центурион, нужно их предупредить», – сказал кто-то. Капитан Очевидность, мать его. Луций сжал рукоять распылителя.

Он просто убьет ее и дело с концом.

– Моя смерть вам не поможет. Удар будет с орбиты, – девчонка будто читала его мысли. Может, так оно и было. У стен шевельнулись черные твари. Пока не двигались, но Луций знал, как быстро они умели передвигаться.

Большим пальцем он разблокировал распылитель. Вжал кнопку спуска, но костюм словно взбесился. Палец не двигался. Рука медленно согнулась и повернулась, целя распылителем Луцию в голову…

«Центурион, я пошевелиться не могу», – бросил кто-то.

Какая ошибка – идти в экзокостюмах к той, что управляет электроникой.

Дуло распылителя медленно ползло к голове.

– Энцо, – прохрипел Луций.

Стоявший рядом марсианин понял. Нажал подбородком кнопку на изнанке шлема, свернув его. Девчонка замерла, уставилась на Энцо, приоткрыв пухлый рот. Вся выцвела, побледнела так, словно увидела призрак, и костюм перестал сопротивляться.

Быстрей. Сейчас.

Луций прицелился, давил кнопку спуска, выпустив очередь. Достигнув Сорок Пятой, заряды резко свернули и обошли ее, как спутники по орбите. Не причинили вреда.

Кто-то выстрелил еще раз, снова мимо. Девчонка смотрела на Энцо.

Энцо не шевелился, на лбу и скулах блестели капли пота. Он не стрелял, опустил руку с распылителем.

– А знаешь, в чем прикол? – вдруг сказал, не отводя от имманес взгляда. – Как раз в предкрио я видел твою напарницу.

Забыв о Сорок Пятой, Луций обернулся и в упор посмотрел на Энцо. Тот улыбнулся.

Он у-лыб-нулся, мать его…

– Где? Как? – выдохнул Луций.

– Когда за трупными батарейками ходили. – Энцо говорил спокойно, будто о погоде. – Все это время она была у тебя под носом, прикинь?

Холод разлился по спине. Луцию хотелось орать. Бежать в Орбитальную. Свернуть марсианину шею за то, что не сказал раньше.

Он не успел проверить крио. Забыл про самое очевидное, идиот.

Сорок Пятая коснулась пояса. Их с Энцо фигуры вдруг замерцали, стали тускнеть и растворились в воздухе. Луций кинулся на девчонку, но руки прошли сквозь нее, как через голограмму. Не удержав равновесие, он с размаха шлепнулся на живот. Поднял взгляд на тварей у стен и расстрелял каждую в упор.

Они не сопротивлялись.

Что теперь? Он убьет Энцо, это уже решено, обязательно прикончит… Но позже.

– Найдите их, – рявкнул он. – Я в Орбитальную.

Когда-то мы были людьми

Холод. Тошнота. Боль.

Кто она? Где она?

В первый миг она не поняла. Вспомнила, только когда увидела рослого марсианина в легионерском костюме. Он целился в нее из распылителя и был так похож на умершего Энцо…

Это не мог быть он.

Или мог?

Малая огляделась. Посмотрела в ночное небо над головой, оперлась ладонью на парапет. Рядом темнела гладкая тень алада. Гребень связи чуть колыхался, как рыбий плавник.

Она на крыше, да. Корабль готов к вылету.

Активировать транспортацию Малая должна была в крайнем случае, и переместиться одна, чтобы остался дополнительный заряд. Но когда она увидела его, то просто потеряла голову.

– Кто ты? – спросила она, глядя на марсианина искоса. Смотреть прямо она не могла, было страшно и немного больно внутри. Странное ощущение, даже инферио не помнили такого, а они помнили сотни, тысячи лет из истории имманес.

Марсианину тоже было не по себе. Он покосился на пустой и темный алад.

– Ты меня не помнишь?

Дурацкая манера отвечать вопросом на вопрос.

– Я задала вопрос и жду ответа. Ты похож на моего друга, но он давно умер.

– Насколько давно? – очень знакомо сощурился марсианин.

Малая хотела ответить, но запнулась. По меркам имманес, по времени их пространственной складки, прошло не меньше года… Или больше? Сколько она отсутствовала здесь? Малая запуталась в некроднях.

– Не знаю, – ответила честно. – Я многое не помню.

Марсианин качнул распылителем.

– Меня зовут Энцо. – Он помолчал. – И ты все так же похожа на сахар.

Осознание накатило огненной волной. Смыло лекарственное спокойствие, подняло со дна все то дерьмо, которое Малая пыталась забыть.

Это он. Правда он.

Малая попыталась глубоко вдохнуть – просто чтобы голос не дрожал. Не получилось. Ей будто врезали под дых, грудь смяли, разорвали. Больно, так больно.

– Почему ты не нашел меня? – Она облизнула сухие губы. – Где… Где ты был все это время?

Он молчал. Целился из распылителя, о боги…

По щеке скатилась слеза. Малая стянула перчатку и размазала мокрую дорожку.

– Меня чуть не убили, ты знаешь?