Когда пробудились поля. Чинары моих воспоминаний. Рассказы

Я не мог понять, почему мама так сердится, почему она сказала, что змея будет ловить змей. Разве она змея, ведь она такая же, как мама, женщина, а совсем не змея. Я отнес эти слова к числу необъяснимых глупостей, которые иногда слышал от взрослых, и сказал маме:

— Мама, она не змея, она просто женщина, как все. Ты напрасно про змею подумала.

— Ты не понимаешь! — раздраженно ответила мама. — И сколько раз нужно повторять, чтоб ты не вмешивался, когда говорят взрослые!

Я решил помолчать и отойти в сторонку — на всякий случай. Мама велела мне поторапливаться, и мы с ней чуть не бегом вернулись домой.

Поздно вечером, когда мама думала, что я сплю крепким сном, она взялась за отца:

— Ты что, с ума сошел — нанял на работу эту мерзавку?!

— А в чем дело?

— Зачем это она тебе понадобилась?

— Змей выведет.

— Мужчины выводят змей!

— Мужчина не нашелся. Какая разница?

— Я тебе не верю!

— Не веришь — иди сама нанимай змееловов. Найдешь — я ее сразу рассчитаю.

— Да нам вообще не надо выводить змей. Я ни одной змеи в саду не видела.

— Пока не кусали… А могут укусить.

— Тебе и сказать нечего! Я все понимаю, не думай! Чтоб этой змеи завтра тут не было!

— Никуда она не уйдет.

— Нет, уйдет!

— Не уйдет.

— Я ее метлой выгоню! — Мама расплакалась.

— Ты совсем сошла с ума! — Отец рассердился. — Я ее всего на несколько дней нанял: переловит змей и пойдет себе своей дорогой. Ребенок с утра до вечера играет в саду, я ведь исключительно ради него затеял все это…

Мама при этих словах перестала рыдать. Она спросила недоверчиво:

— А ты правду говоришь?

Отец вытирал мамины слезы и утешал ее, как маленькую:

— Глупенькая, ну как можно так расстраиваться? Неужели ты до сих пор не знаешь, что я тебя люблю?

Мама удовлетворенно вздохнула.

Однако вскоре после этого мама опять поссорилась с отцом: она увидела, как отец тайком пробирался за могилу Сайдан Би. Вынести этого мама не могла и раскричалась на весь дом:

— Или я остаюсь здесь, или змея зеленоглазая!

А отец ее увещевал:

— Тише, не кричи ты ради бога! Ребенок услышит, ребенка разбудишь.

Мать отвечала:

— Ну и пусть проснется ребенок! Ну и пусть знает ребенок, пусть все знают! Пусть все знают, какие на свете бывают развратники. Отправь меня к маме, я тут ни минуты не останусь больше! Если завтра же она не уберется, я уеду!

— Ты посмотри, она за эти три дня штук двадцать змей в саду поймала!

— Хоть сотню! Я ее завтра за косы вытащу из моего дома!

— В жизни не видел женщины ревнивей тебя. Уж не знаешь что и выдумать!

— Если я все выдумываю, зачем ты держишь ее в доме?

— Хорошо! Через неделю я дам ей расчет. А ты перестань терзать себя. Все, что я делаю, я делаю ради сына.

— Значит, через неделю?

— Ровно через неделю.

— Ни на день больше.

— Ни на минуту! — обещал отец, обнимая маму.

Мама удовлетворенно вздохнула.

— Когда ты так говоришь, — сказала она, — мое сердце успокаивается.

Отец предупредил змеиную девушку, что через семь дней ей придется уйти и что за эти дни она должна постараться переловить как можно больше змей. Змеиная девушка выслушала все молча и только пристально посмотрела на отца. Должно быть, она не нашла в его лице, что искала, и понурила голову. Отвернувшись от отца, она быстрыми шагами ушла к могиле Сайдан Би, села на корточки и громко заиграла на своей дудке.

Не было в ее музыке ни нежности, ни боли, ни муки — одна печаль.

На седьмой день, в тот самый день, когда змеиная девушка должна была от нас уйти, маму укусила змея.

Мама стояла у самой стенки веранды, поливая вьюны, как вдруг у самых ее ног скользнула змея, быстро обвилась вокруг ее ноги и укусила в икру. Мама вскрикнула и упала.

Наш повар Амарик Сингх тут же стянул веревочкой маме ногу выше укуса и помчался звать отца. Отец прибежал со скальпелем в руках. Он сделал разрез в месте укуса, выдавил кровь и тщательно промыл рану марганцем. В те времена люди не ведали еще, что такое инъекции змеиного противоядия, и это было все, что мог сделать мой отец. Он знал, что бывали случаи, когда укушенные змеей выживали. Но чаще они умирали.

Мама лежала без сознания. На ее губах вздувалась пена. Я в ужасе смотрел на маму и тихо плакал.

Отец резко встал и быстро зашагал к домику садовника. Змеиная девушка уже собрала свои пожитки. Она выстирала рубашку и сборчатую юбку и выглядела чистенькой и нарядной. Волосы были подколоты гребнем, серебряные украшения блестели, начищенные мелким речным песком. Она накрасила губы соком зеленого ореха и приколола к волосам огромную розу.

— Пойдем, Рано, — позвал ее отец.

— Куда?

— Она умирает, спаси ее.

— Пусть умирает.

— Не уходи, Рано, спаси ее!

— Дай ей свои лекарства.

— Послушай, Рано, не уходи! Мои лекарства не помогут!

— А у меня нет лекарств. Я ловлю змей, а лечить от их укусов не умею.

— Ты мне сама говорила, что у тебя есть прекрасное средство.

— Не помню, куда я его подевала.

Отец схватил Рано за руки и стал умолять:

— Рано, спаси ее! Как хочешь, только спаси. Если она умрет, я не смогу жить.

Рано отвернулась и, глядя на меня, тихо проговорила:

— Из-за нее плакать готов, а для меня и слезинки не нашлось.