Когда приманка сработала

Но ещё более важным было то, что теперь она видела, что в самом центре циферблата стоит Ольман. Судя по всему, она всё время была права. Убийца точно из Ольмана.

— Он ещё больше помешан на времени, чем я думала, — сказала Райли.

— И он пытается что-то донести, — добавил Хэтчер.

— Да, но что?

Хэтчер откинулся в кресле и жутко улыбнулся.

— Скажи мне, Райли, что сейчас за время?

У Райли забрали часы, так что ей пришлось задуматься.

— Меня впустили в тюрьму около половины девятого, а пройти все инстанции заняло добрых полчаса, так что…

— Я имею в виду не то время, — перебил её Хэтчер.

Райли не поняла. Мужчина начал говорить на удивление обыденным тоном:

— Я с нетерпением жду конца света. Ну правда, что мир сделал хорошего для меня? Я не хочу спать, когда это произойдёт. Я хочу насладиться им. Хотелось бы мне видеть выражения лиц людей.

Хэтчер наклонился к ней через стол, его глаза зажглись интересом.

— Это не обыкновенный маньяк, — сказал он. — Он просто-напросто помешан. В нём нет ничего садистского. На самом деле, он просто пытается нам помочь. В его извращённом мозгу убийство женщин — печальная необходимость. Только так он сможет донести свой посыл.

Он снова откинулся на спинку стула.

— Но у тебя есть свои идеи, — сказал он. — Расскажи мне, что ты думаешь.

Райли задумалась.

— У меня есть ощущение, что он работает не в одиночку. Что он выполняет чьи-то приказы.

Хэтчер понимающе улыбнулся.

— О, ты совершенно права, — сказал он. — Но едва ли тебе удастся привлечь к ответственности его сообщника.

— Это почему? — удивилась Райли.

— Его не существует.

Райли всё поняла.

— Он шизофреник, — сказала она. — Он слышит голоса — или, может быть, один голос. Который говорит ему, что делать. Следовать приказам голоса — его единственная цель в жизни.

Хэтчер застучал костяшками пальцев по столу.

— Поздравляю, — сказал он. — Ты добралась до сути. Боже, да мы отличная команда, чувствуешь? Мой мозг и твой — отличная комбинация. Нам надо почаще работать вместе. Может быть, даже открыть официальную следственную группу. Думаешь, ФБР пойдёт на это? Нет, я думаю, вряд ли. Но ведь ты сейчас не очень в хороших отношениях с Бюро, верно? Я про то, что ты впервые пришла в Синг-Синг без значка.

Райли прошиб холодный пот. Он знает, что она отстранена. Но откуда?

Очевидно, заметив тревогу Райли, Хэтчер сказал:

— Ну Райли, я же чувствую тебя, когда ты приходишь. Я тебя знаю. В каком-то смысле я знаю тебя лучше, чем ты себя.

Райли снова услышала в его голосе нотку заботы. Это её обеспокоило. Какие узы этот хладнокровный убийца с ней строит? Любовь, восхищение, или и то, и другое, или что-то совсем иное? Что бы то ни было, ей это не нравилось. Она не хотела иметь с этим ничего общего.

Она сложила фотографии обратно в папку.

— Я ухожу, — сказала она.

— Погоди минуту, — остановил её Хэтчер. — У нас ведь соглашение. Я всегда что-то получаю от наших встреч. Давай немного поговорим. Здесь, внутри, хорошие беседы в дефиците, поверь мне. Как твоя дочь? Ей пятнадцать, верно? Трудный возраст. В этом возрасте всегда бывает тяжело.

Гнетущее чувство Райли усилилось. У неё появилось сверхъестественное ощущение, что от этого полезного, но ужасного человека невозможно ничего скрыть.

И всё же, она знала, что у Хэтчера есть свои принципы, своё понятие «честной игры». Она не должна нарушать его правила. Она обязана ему.

— Чего ты хочешь? — спросила она.

— Так же, как и в первый раз, — ответил Хэтчер. — Расскажи мне что-нибудь о себе — то, что не хочешь, чтобы о тебе знали остальные. Чтобы знал хоть кто-нибудь.

У Райли появилось странное ощущение — необъяснимое желание открыться этому человеку. Она знала, что это будет зря. Но не могла сопротивляться.

— Я завидую своей сестре, — сказала Райли. — Её зовут Венди. Я не видела её много лет и не представляю, какая у неё жизнь, но… я ей завидую.

Хэтчер ничего не сказал. Он лишь улыбнулся.

— Папа так часто бил её, что она бежала, — продолжала Райли. — Ей было пятнадцать, а мне пять. Она бежала, а я нет. Но дело не только в том, что она бежала…

Она вспомнила, что её отец не так давно сказал о Венди: «Я бил её только руками. Избивал её снаружи, только и всего. Я бил недостаточно глубоко».

Затем он добавил: «Я никогда не прикладывал рук на тебя. Я бил тебя глубже. И ты поняла. Ты поняла».

С трудом пытаясь говорить спокойно, Райли сказала:

— Папе не удалось вылепить её.

Хэтчер с жутким пониманием кивнул.

— Но ты обязана ему тем, кто ты есть сегодня.

Райли выпустила из лёгких весь воздух.

«Это не правда», — подумала она.

Но сейчас она не могла об этом думать. Ей нужно выбираться отсюда. Вдохнуть свежего воздуха.

— Мне пора идти, — сказала она. — Дело не ждёт.

Хэтчер насмешливо вздохнул.

— Да, наверное, тебе пора. Заканчивай с ним побыстрей. И переставай о нём думать. У тебя скоро будут проблемы поважней, и тебе нужно будет уделить им всё своё внимание.

Райли поборола желание спросить его, о каких проблемах он говорит. Может быть, он на самом деле что-то знает, а может быть, просто пытается втянуть её в разговор.