Когда поют сверчки

– В тот день домой я буквально приполз. Я не спал почти четверо суток, поэтому, когда мы с Эммой легли, я уже не мог бороться со сном, и никакие стимуляторы мне не помогли. Короче говоря, я отключился – именно отключился, а не заснул, как все нормальные люди.

И снова я немного помолчал.

– Меня разбудил шум – как будто в кухне что-то упало, но я чувствовал себя таким усталым, таким разбитым, что просто встать с кровати мне было неимоверно трудно. Я не уставал так еще никогда в жизни. Перед этим я всю неделю пытался планировать операцию, собирал бригаду, проверял, есть ли у меня все необходимое и не упускаю ли я какой-нибудь пустяк, который может все испортить. Не учел я только одного… – Я сглотнул вставший в горле горький комок. – Сейчас я думаю, Эмма будила меня в течение минут тридцати-сорока: сначала осторожно, но, по мере того как ее сердце болело все сильнее, она… она трясла меня, щипала и царапала, но я никак не просыпался.

Чарли провел кончиками пальцев по моей руке, на которой до сих пор виднелись тонкие белые шрамы – следы ногтей Эммы.

– Если бы… если бы тогда она смогла меня разбудить, сейчас бы мы с тобой не разговаривали.

Чарли поднялся, шагнул к краю причала и, опустившись на колени, несколько раз плеснул водой себе в лицо. И сел, привалившись спиной к столбику ограждения. Подтянув колени к груди, он обратил лицо к небу, будто смотрел на верхушки деревьев, ясно очерченные на фоне светлеющего неба.

– Портняжка… – проговорил он почти ласково. – Я… Честно говоря, я всегда считал, что моя сестра не сможет даже закончить школу, не говоря о том, чтобы дожить до совершеннолетия. И если бы ты тогда сказал мне, что когда-нибудь я буду свидетелем на ее свадьбе, я бы решил, что ты просто обкурился какой-то дряни. Эмма прожила тридцать с лишним лет только благодаря тебе. Ты дал ей надежду на выздоровление. – Чарли покачал головой. – Она любила тебя, Портняжка… Ты подарил ей почти двадцать лет жизни – больше, чем сумел бы любой человек на планете, но твоя одержимость медициной и твои способности врача тут совершенно ни при чем. В данном случае дело вовсе не в том, какой ты врач, а в том, что ты представляешь собой как человек. Лично я уверен, что ты подарил Эмме новое сердце давным-давно, задолго до того, как поступил в этот свой университет. Просто это произошло не так, как ты себе представлял, да и новое сердце Эммы было не донорским, а твоим собственным.

Чарли негромко засмеялся.

– Надежда – потрясающая штука, Портняжка! Она зажгла в глазах Эммы огонь жизни – я видел это, когда мог видеть… – Поднявшись, Чарли шагнул ко мне и опустился на корточки. Я поднял голову и увидел на его лице странное, напряженное выражение, словно он высматривал в моих глазах что-то ведомое только ему одному.

– Только сегодня я вспоминал Хелен Келлер – о том, как Энн Салливан отвела слепую девочку к колодцу и подставила ее руку под струю воды, а на ладони другой вывела по буквам слово «в-о-д-а». Когда Хелен поняла, что прохладное, жидкое нечто, которое течет по ее руке, и есть «вода», произошло чудо. Впоследствии она написала в своей книге: «…живой мир пробудил мою душу, дал ей свет, дал надежду, подарил радость и свободу»[81].

Чарли вновь поднялся и повернулся ко мне. Я протянул руку, и он подвел меня к краю причала. Там он заставил меня опуститься рядом с ним на колени и погрузил мою кисть в воду. Его лицо оказалось вблизи моего; я ощущал на коже его дыхание, видел решимость и боль в его незрячих глазах, из которых текли и текли слезы.

– Закрой глаза, – потребовал Чарли напряженным голосом.

Я подчинился.

Он поводил моей рукой в воде и сказал:

– Для Эммы ты и был водой. – Он наклонился ближе. – Да, Риз, я хотел бы вернуть себе зрение, но я не собираюсь просто ждать, пока это случится. Я продолжаю жить так, как если бы я был зрячим. В этом вся разница. С тобой случилось несчастье, и ты решил покончить с прежней жизнью. Я – нет. Я продолжаю наслаждаться каждым днем, каждой минутой моего бытия, а ты… ты просто ходячий мертвец. – Крепкими пальцами он схватил меня за подбородок и заставил повернуть голову и посмотреть на собственный дом.

– Эмма умерла. Эмма – а не ты! Но, клянусь чем хочешь, ты ведешь себя так, словно давно окочурился и только по какому-то недоразумению тебя забыли похоронить. К счастью, в твоей жизни появилась маленькая девочка, которая как две капли воды похожа на мою сестру. Большинство людей, совершивших ошибку, так и не получают шанса искупить свою вину, но ты… – Он отпустил меня и покачал головой. – Твой шанс спит сейчас в твоем доме, Портняжка. Смотри не упусти его!..

Я отошел на несколько шагов от края причала, обернулся и посмотрел на Чарли.

– Чарли, я…

Он усмехнулся.

– Ты, Портняжка, один из самых умных людей, каких я когда-либо встречал, но иногда ты тупишь просто по-черному!..

– Как это?