Когда пируют львы. И грянул гром

По прибытии Ада увела с собой хныкающего Дирка. Майкл снова сел в машину и исчез в направлении фабрики компании «Наталь Уоттл», где ему предстояло, вынюхивая и задавая вопросы, провести большую часть последующих трех дней. А Шон отправился искать Яна Пауля Леру, который приехал из Претории, получив от Шона свадебное приглашение. Ко дню свадьбы Майкл Кортни успел собрать пухлую пачку заметок о переработке коры акации, а Ян Пауль дал Шону подробный отчет о целях и задачах, стоящих перед Южно-Африканской партией. Но как он Шона ни уговаривал – получил от него лишь обещание «как следует подумать обо всем этом».

Свадебная церемония дала всем множество поводов для размышлений. Хотя насчет венчания в синагоге у Шона не имелось никаких возражений, однако подвергнуться небольшой болезненной операции, в результате которой ему будет позволено это сделать, он твердо отказался. Нерешительное предложение Шона о том, чтобы Руфь перешла в христианство, было встречено холодным отказом. В конце концов пошли на компромисс, и Бен Голдберг уговорил мирового судью исполнить над молодыми в столовой дома Голдбергов гражданский обряд бракосочетания.

Итак, Бен Голдберг выдал племянницу замуж; мадам Голдберг даже немного всплакнула. Руфь блистала в сотворенном руками Ады платье из вышитого мелким жемчугом зеленого сатина. Наряд Стормы представлял собой уменьшенную копию платья матери, и в результате во время обряда между другими девочками с букетами разгорелась небольшая свара. Майкл был шафером и исполнял свою роль весьма уверенно. Он тут же пресек возникшую между ними смуту, секунда в секунду подал обручальное кольцо и вовремя подсказал жениху необходимую реплику.

Прием гостей проходил на свежем воздухе; явилась огромная толпа – друзья и деловые партнеры семейства Голдберг и чуть ли не половина жителей Ледибурга, включая Ронни Пая, Денниса Петерсена и их родственников. Не явились и никак не откликнулись на приглашение только Гаррик и Анна Кортни.

День выдался великолепный, ярко сияло солнышко, словно благословляя событие; зеленые лужайки, густо поросшие травкой, напоминали дорогие ковры. Длинные столы, расставленные для гостей, ломились от яств и напитков, рожденных на кухне мадам Голдберг и в пивоварнях Бена Голдберга.

Сторма Фридман расхаживала по лужайкам, переходя от одной группы гостей к другой, и задирала пышные юбочки, чтобы продемонстрировать розовые ленточки на панталонах, пока Руфь, увидев это, не сделала ей выговор.

Дирк в первый раз в жизни попробовал шампанского, и оно пришлось ему очень по вкусу. Он продолжил дегустацию и, прячась за розовым кустом, выпил один за другим шесть бокалов. После этого ему стало нехорошо. К счастью, Майкл обнаружил его в этом состоянии прежде Шона, потихоньку отвел в одну из спален для гостей и оставил там страдать в одиночестве.

Под руку с Руфью Шон осмотрел выставленные напоказ свадебные подарки, и они произвели на него впечатление. Потом принялся расхаживать среди толпы гостей, пока не наткнулся на Яна Пауля; они тут же затеяли горячую дискуссию о политике. Руфь оставила их вдвоем и отправилась переодеться в дорожное платье.

Самая хорошенькая из юных дам Ады, яркая блондиночка, поймала брошенный букет. Тут же поймала на себе взгляд Майкла и вспыхнула: яркий румянец на ее лице мог посоперничать с алыми гвоздиками у нее в руке.

Руфь вернулась, встреченная одобрительным ропотом гостей и настоящей вьюгой конфетти. С достоинством, словно восседающая на трон королева, она заняла место в «роллс-ройсе». Шон, сидящий рядом с ней в пыльнике и очках-консервах, собрался с духом, пробормотал свои обычные заклинания и стартовал. Машина почти встала на дыбы, словно необъезженная лошадь, а затем рванула по дорожке, разбрасывая в стороны гравий; гости поспешно разбегались перед ней. Руфь отчаянно вцепилась в шляпу, увенчанную большим пучком страусовых перьев.

– Но-о! – прикрикнул Шон на машину. – Вперед, девочка моя!

Они помчались по дороге, ведущей через долину Тысячи Холмов в сторону Дурбана, в сторону моря, и скоро в огромном облаке пыли исчезли вдали.

75