Когда пересекаются орбиты

– Давай, детка, смачивай себя, пускай меня скорее, а то я тебя своей дубиной отхлещу по заднице.

Стал двигать её рукой, имитируя мастурбацию, но она ничуть не увлажнилась, как будто никогда не развлекала себя подобным образом.

– Ну же, давай, помогай себе, а то ведь возьму тебя насухую, а это больно, я знаю, будешь орать благим матом. Сейчас, пока я добрый, у тебя есть возможность получить удовольствие.

Девка продолжала упорно молчать и испепелять меня взглядом, слёзы продолжали струиться по её лицу.

– Ну хорошо, сама напросилась, – грозно сказал я, всё ещё надеясь обойтись без крайних мер, но похоть гнала меня вперёд, не давала уделить достаточное время подготовке её влагалища… Сами шлюшки называли свои места кисками, меня тошнило от этого слова настолько, что даже член мог не встать, как будто и у него были уши.

Я пальцами раздвинул её складки, вставил головку, зафиксировал её бёдра, она уже не могла дёргаться, придавленная моим весом, бросил последний предупреждающий взгляд, но она зажмурила глаза, и двинул своей мощью вперёд, не так чтобы до конца, но она заголосила, а я почувствовал, что… всё-таки есть в этом мире островки чистоты и что одним таким островком стало меньше. Вытащил член, снял презерватив в кровяных разводах.

– Иди в душ, – бросил я хмуро.

Она не могла подняться, всё ещё кусала губы от боли и, наверное, ужаса, я взял её на руки, отнёс сам, поставил в поддон, стащил с неё топик и юбку, она не сопротивлялась, только обливалась слезами и дрожала как заячий хвост, включил воду, сам встал к ней, рядом со мной она казалась хрупкой феей. Теперь, зная, что она была целочкой, даже про себя не мог называть её тёлкой, девкой и уж тем более шлюхой. Полил на её плечики душистым гелем, медленно стал втирать, смывая с неё свой пот. Член, не получивший пока избавления от стояка, упирался ей в пупок, струи воды сливались с её слезами, я намыливал её упругие грудки, соски предали свою хозяйку, возбуждённо тыкались мне в ладони, как слепые котята, я сжимал их, глядя в глаза девчонки, наполненные страданием и… желанием?.. Мне следовало проявить чуть больше терпения, я получил бы этот персик на блюде, да и расставание с невинностью прошло бы для неё легче. Но сначала погоня, потом её молчаливое сопротивление, ограниченность времени и факт, что я нарушаю правила, – всё это вкупе вызвало и моё дикое возбуждение, и торопливость. Мне бы следовало получше рассмотреть её, вот как сейчас. Совсем юная, мне уже тридцать три, ей, наверное, лет восемнадцать от силы. Но в том мире, где я вырос, девственности лишались лет в 11-12, я и предположить не мог, что до меня ею никто не пользовался… Глаза огромные, орехового цвета, ресницы длиннющие, чёрные и без всякой туши, носик точёный, бровки, губки, щёчки – всё такое милое, нежное, волосы тоже ореховые, чуть темнее, чем глаза, густые, волнистые, ниже попы – просто классическая наложница в подарок султану, картину можно писать. Я сместился скользкими от геля руками к её бёдрам, намылил тугую попку, девушка опять была натянута как струнка, одной рукой обхватила себя, пряча грудь, другой пыталась закрыть свой шелковистый треугольник. Я легко отодвинул её руку, поводил по влагалищу пальцами в пене и ладонями – по внутренней стороне бёдер, стирая кровь. Потом полил её всю, закутал в полотенце и, не вытираясь сам, снова отнёс в постель.

Жалеть её дальше не имело смысла. Всё равно невинность не вернуть, а мне было необходимо утолить зверское желание, захватившее меня ещё больше после намыливания её в душе. Она уже не сопротивлялась, лежала тихо и покорно, словно всё ещё была в шоке от случившегося, словно бы душа улетела куда-то, оставив мне её тело. Я опять наклонился над ней, раздвинул её бёдра, стал тереться мокрым членом о чувствительный бугорок клитора, покусывая её за соски, вытягивая их, то захватывая полностью ртом, то лишь слегка прихватывая кончиками зубов, наглаживая языком. При этом старался всё время смотреть ей в глаза, ждал, когда увижу в них, что она снова здесь и сейчас, ждал, когда в них появится удовольствие, когда она сама, пусть даже только зрачками, начнёт умолять меня взять её.