Когда он проснется

– Да, дисциплинка у вас, Александр Борисович, хромает, – послышался в трубке голос Константина Меркулова, заместителя генерального прокурора, непосредственного начальника и старинного друга Турецкого, – где ж это видано, чтобы в государственное учреждение, можно сказать, в форпост правопорядка приходили аж в час дня? Непорядок. Или опять всю ночь преступников выслеживал?

– А ты что, Костя, телевизор не слушаешь? Радио не смотришь? Теперь обо мне все можно узнать из новостей, – огрызнулся Турецкий.

– Ну шучу, шучу. Вижу, что ты не в духе. А о твоих достижениях наслышан. Так вот, зайди-ка ко мне побыстрее. Если, конечно, не хочешь, чтобы тебя к более вышестоящему начальству вызвали.

Этого Турецкий, разумеется, не хотел. Поэтому, несмотря на неутихающую головную боль, поплелся в кабинет Меркулова.

– Эге-ге, – завидев его, воскликнул Меркулов, – да ты, Саша, никак заболел?

– Башка разламывается, – усаживаясь в кресло, пробормотал Турецкий, – мочи нет. С утра горсть таблеток выпил. Не помогает.

– Не то пьешь, Саша, не то, – пожал плечами Меркулов, – мне ли тебя учить, как головная боль лечится?

Он хитро кивнул на небольшой сейф, стоящий рядом с его столом.

Турецкий засопел, потом согласно кивнул.

– Вот и ладненько, – обрадовался Меркулов, отпер сейф большим ключом с затейливой бородкой, достал оттуда початую бутылку коньяку, рюмочки и нарезанный тонкими дольками лимончик. Он разлил по рюмкам ароматную жидкость и поднял тост:

– Ну давай, Саша. За все хорошее.

– Это мне не грозит, – проворчал Турецкий, – во всяком случае, сегодня.

Однако коньяк выпил. Меркулов немедленно налил ему еще одну, и Турецкий выпил, на этот раз без тоста.

– Сейчас твою головную боль как рукой снимет. А мы пока давай-ка побалакаем о деле. Вернее, я сначала хочу тебя послушать. Как это получилось, что помощник Мартемьяновой позвонил именно тебе?

– Он не мне звонил. Это все журналисты напридумывали. Вересов звонил Юрке Гордееву. А я рядом был. Мы в машине ехали.

Меркулов погрозил Турецкому пальцем:

– Ты давай-ка, Саша, не увиливай. Рассказывай, как дело было. С самого начала.

Турецкий засопел и почти нехотя начал:

– Очень просто. Как ты знаешь, сначала у Мартемьяновой похитили дочку. После этого ты отдал распоряжение возбудить дело и поручить расследование мне.

Меркулов кивнул.

– Почему же ты не допросил саму Мартемьянову?

– «Почему, почему», – недовольно передразнил его Турецкий, – тебе что, все причины перечислить, по которым политик не хочет, чтобы его имя мелькало в газетах в связи с такой историей? В конце концов, это ее личное дело. Захотела сохранить в тайне – и сохранила. Теперь-то это уже безразлично. А вообще, была опасность, что за ней имеется слежка.

– Да, – задумчиво подтвердил Меркулов, – а почему она обратилась именно к Юре Гордееву?

– Он бывший сокурсник Игоря Вересова. А тот знал, что Гордеев работал в прокуратуре и, соответственно, имеет к ней касательство.

– То есть они надеялись на его контакт с нами?

Турецкий кивнул. Меркулов нахмурил лоб и хлопнул ладонью по полировке стола.

– А меня почему не ввел во все подробности дела? Эх, Саша, объявить бы тебе выговор с занесением, чтобы ты не только очередного классного чина не получил, а вон… – Меркулов помедлил, придумывая подходящее наказание для Турецкого, – чтобы ты вместе с Гордеевым в юрконсультации потолок коптил!

– Да, – поддакнул Турецкий, интенсивно массируя виски, – и жил на одну зарплату. И век свободы не видал. И падлой стал.

– И каковы результаты следствия по факту похищения человека, то есть по статье сто двадцать шестой? – спросил Меркулов.

– Ну да. Ну нашли мы машину, на которой увезли дочь. Ну еще тут три трупа на одной квартире обнаружились… Но не нами, не нами, – торопливо добавил он, увидев, как Меркулов в ужасе хватается за голову, – этим делом Мосгорпрокуратура занимается…

– Ну а девочку вы нашли?

– Нет еще, – спокойно сказал Турецкий, разливая коньяк по рюмкам.

Меркулов вбросил в глотку коньяк и отправил вслед за ним дольку лимона.

– Ну хорошо. Давай рассказывай, что там еще удалось установить.

– Короче говоря, очень мало. Юра обнаружил на улице какую-то девицу, которую вроде бы пытались продать в проститутки, но которая благополучно застрелила троих мужиков на хазе. После этого она исчезла из квартиры, где ее прятал Юра…

– Тоже мне, донкихоты нашлись… – проворчал Меркулов. – Почему девушку не задержали? Это же сокрытие виновника тяжкого преступления.

– Ну ты же понимаешь, что при желании ее действия можно квалифицировать как необходимую оборону. Статья тридцать седьмая Уголовного кодекса.

– Мило. Это Гордеев придумал? Я вижу, он совсем в адвокатскую шкуру влез. Девушка из самообороны застрелила троих мужиков! Это ж надо такое придумать!

– Да ладно тебе, Костя, – отмахнулся Турецкий. – Итак, она исчезла, а в квартире Гордеева кто-то устроил обыск. Но ничего не нашел, потому как ничего там не было. Понимаешь, похитители требовали какие-то документы, а Мартемьянова уверяла, что не знает, какие именно.

– Чушь собачья, – прокомментировал Меркулов.