Когда он был порочным

И как он может говорить так спокойно? Не то чтобы она представляла себе, как он должен был бы держаться при подобном объяснении, - она вообще никогда не представляла себе ничего подобного. Но почему-то ее коробило от этого бескровного речитатива. Он не горячился. Был собран. Может, и нервничал немного, но чувствам воли не давал, а может, даже их не испытывал.

В то время как у нее было ощущение, будто земной шар слетел со своей оси!

Это было несправедливо.

И на мгновение по крайней мере она почувствовала к нему самую настоящую ненависть за то, что он привел ее в такое смятение.

– Я пойду наверх, - внезапно сказала она. - Придется отложить этот разговор до утра.

Ей почти удалось удрать. Она была уже на полдороге к двери, когда почувствовала его руку на своем локте. Рука прихватила ее локоть нежно, но крепко.

– Подожди, - сказал он, и она не в силах была шевельнуться.

– Чего ты хочешь? - прошептала она. Она не оглянулась на него, но очень хорошо представляла его лицо. Иссиня-черные пряди, падающие на лоб, глаза под полуопущенными веками, осененные немыслимо длинными ресницами.

И его губы. Ярче всего в ее воображении рисовались губы - идеальной формы, припухлые, все время изогнутые в этой его дьявольской полуусмешке, которая так и говорила, что он много что знал и понимал мироустройство так, как и не снилось простым смертным в их простодушной невинности.

Рука его скользнула вверх, легла на ее плечо, а затем он осторожно провел пальцем по ее шее.

Когда он заговорил, голос его прозвучал низко и с хрипотцой и отозвался эхом в самой глубине ее существа.

– Разве ты не хочешь, чтобы я поцеловал тебя еще раз?

Глава 17

…да, конечно, Франческа - настоящее чудо. Но тебе это давно должно быть известно, верно?

Из письма Хелен Стерлинг ее сыну, графу Килмартину, два года и девять месяцев спустя после его отъезда в Индию.

Майкл сам точно не знал, когда ему стало окончательно ясно, что ему придется соблазнять Франческу. Он пытался взывать к ее рассудительности, практической сметке и здравому смыслу, и ничего не вышло.

И бессмысленно было давить на эмоции, поскольку чувства, как он считал, были односторонними.

Значит, придется положиться на плотскую страсть.

Он хотел ее, Боже, как же он хотел ее! И с такой силой, какой он и вообразить не мог до того, как впервые поцеловал ее в Лондоне на прошлой неделе. Но хотя кровь его бежала все быстрее, вскипая от желания и страсти и, конечно, любви, ум его продолжал работать четко и расчетливо, и он понимал, что если он хочет привязать ее к себе, то придется идти путем плотской страсти. Необходимо заявить свои права на нее таким образом, чтобы она не смогла ответить отказом. Бесполезно было пытаться убедить ее с помощью слов, мыслей и идей. Она вполне могла вывернуться из словесных силков и сделать вид что никаких чувств просто нет.

Но если он запечатлеет в ее душе свой образ, сделав ее своей в самом что ни на есть физическом смысле слова, тогда он останется с ней навсегда.

И она станет его.

Она выскользнула из-под его руки и принялась пятиться, пока между ними не образовалось расстояние в несколько шагов.

– Разве ты не хочешь, чтобы я снова поцеловал тебя, Франческа? - промурлыкал он, приближаясь к ней с грацией хищного животного.

– Это было ошибкой, - сказала она дрожащим голосом, попятилась снова и остановилась, наткнувшись на край стола.

Он все надвигался на нее.

– Вовсе не ошибка - если мы поженимся.

– Я не могу выйти за тебя, ты сам это знаешь.

Он взял ее за руку и принялся, словно машинально, поглаживать пальцем ей ладонь.

– Это почему же?

– Потому что я… потому что ты… потому что ты - это ты.

– Верно, - согласился он, поднес ее руку к губам и поцеловал ладонь. И легко коснулся кончиком языка ее запястья - просто потому, что можно было дотянуться. - И впервые за долгое-долгое время, - сказал он, поглядывая на нее сквозь ресницы, - я не испытываю ни малейшего желания быть кем-либо другим.

– Майкл, - прошептала она, выгибая спину.

Но она хотела его. Он слышал это по ее учащенному дыханию.

– «Майкл, нет» или «Майкл, да»? - промурлыкал он, целуя ее в сгиб локтя.

– Я не знаю, - простонала она.

– Более чем честно. - Он двинулся выше, целуя ее под подбородком, так что ей волей-неволей пришлось закинуть голову назад.

Он целовал ее шею медленно, обстоятельно, не пропуская ни дюйма кожи, подвергая все подряд чувственной атаке. Он добрался до линии скулы, затем перешел к мочке уха, затем вернулся к вырезу платья и прихватил край зубами. Он услышал, как Франческа ахнула, но она не сказала, чтобы он немедленно прекратил, так что он тянул, и тянул, и тянул вырез вниз, пока одна грудь не выскочила наружу.

Какая прелесть эти нынешние дамские моды!

– Майкл? - прошептала она.

– Тс-с… - Ему не хотелось отвечать на вопросы. Ему не хотелось, чтобы она задавала вопросы.