Когда Ницше плакал

Его план понемногу приобретал все более конкретные очертания: во-первых, визит в парикмахерскую и посещение магазина с недорогой одеждой. Потом он начнет активно учить итальянский язык. Недели через две-три он, скорее всего, сможет начать знакомиться с ресторанным бизнесом: Венеции наверняка нужен хороший ресторан с австрийской кухней, или даже с австро-еврейской — во время своей прогулки он видел несколько синагог.

Тупое лезвие туда-сюда таскало за собой кожу его щеки, атакуя двадцатиоднолетнюю бороду. Иногда парикмахеру удавалось чисто сбрить кусок бороды, но в большинстве случаев его лезвие зацеплялось за свалявшиеся клочья жесткой, как проволока, рыжеватой бороды, и резко дергало. Парикмахер был упрям и нетерпелив. Его можно понять, подумал Брейер. Шестьдесят лир за такую бороду — смешные деньги. Жестом показав ему остановиться, Брейер извлек из кармана двести лир и предложил побрить его понежнее.

Двадцать минут спустя, когда он разглядывал себя в треснутое зеркало парикмахерской, волна жалости к своему лицу накатила не него. Все эти десятилетия он не вспоминал о битве со временем, которую вело его лицо под покровом бороды. Теперь он видел, что на нем отпечатались усталость и следы сражений. Твердо держались только лоб и брови, и они обеспечивали уверенную поддержку ослабевшим, разгромленным дряблым кускам плоти, из которых состояло его лицо. Из каждой ноздри исходила огромная расщелина, отделяющая щеку от губ. Под глазами разбегался веер мелких морщинок. С каждой щеки свисало подобие индюшиного зоба. А его подбородок! Он совсем забыл о том, что борода скрывала позор крохотного подбородка, который теперь выглядел еще более жалким и изо всех сил старался спрятаться под навесом влажной нижней губы.

По дороге к магазину одежды Брейер рассматривал, во что одеты люди на улицах, и решил приобрести теплое короткое темно-синее пальто, крепкие ботинки и толстый полосатый свитер. Но все, кого он видел, были младше его. Что носили люди постарше? В конце концов, где они все? Все вокруг выглядели так молодо. Кто станет его другом? Как он будет знакомиться с женщинами? Может, это будет официантка в ресторане или учительница итальянского. «Но, — подумал он, — мне не нужна другая женщина! Мне никогда не найти такую, как Матильда. Я люблю ее. Это безумие. Почему я ушел от нее? Я слишком стар для того, чтобы начинать новую жизнь. Я самый старый человек на этой улице. Может, разве что эта старуха с клюкой старше меня или вон тот сгорбившийся продавец овощей».

Вдруг у него закружилась голова. Он чуть не падал. За своей спиной он услышал голос:

«Йозеф, Йозеф!»

«Чей это голос? Он кажется знакомым!»

«Доктор Брейер! Йозеф Брейер!»

«Кто может знать, где я?»

«Йозеф, послушайте! Я считаю от десяти до одного. Когда я досчитаю до пяти, вы откроете глаза. Когда я скажу „Один“, вы проснетесь окончательно. Десять, девять, восемь…»

«Мне знаком этот голос!»

«Семь, шесть, пять…»

Его глаза открылись. Над собой он увидел улыбающееся лицо Фрейда.

«Четыре, три, два, один! Теперь вы совсем проснулись! Сейчас!»

Брейера охватила тревога: «Что случилось? Где я, Зиг?»

«Все в порядке, Йозеф. Просыпайся!» — Голос Фрейда был твердым и вместе с тем успокаивающим.

«Что произошло?»

«Подожди пару минут, Йозеф. Ты все вспомнишь».

Брейер увидел, что лежит на кушетке в своей библиотеке. Он сел. И снова спросил: «Что произошло?»

«Это ты мне расскажешь, что произошло, Йозеф. Я сделал все точно так, как ты говорил».

Брейер все еще ничего не понимал, и Фрейд пояснил:

«Неужели ты не помнишь? Ты пришел ко мне вчера вечером и попросил приехать к тебе сегодня утром в одиннадцать, чтобы ассистировать при проведении психологического эксперимента. Когда я приехал, ты попросил загипнотизировать тебя, используя в качестве маятника твои часы».

Брейер засунул руку в жилетный карман.

«Вот они, Йозеф, на кофейном столике. Потом, помнишь, ты попросил дать тебе инструкцию крепко уснуть и визуализировать набор событий. Ты сказал, что первая часть эксперимента будет посвящена расставанию — с твоей семьей, с друзьями, даже с пациентами, и что я должен по необходимости давать тебе внушения вроде „Попрощайся“ или „Ты не можешь вернуться домой“. Следующая часть эксперимента была посвящена началу новой жизни, и от меня требовалось давать такие внушения: „Продолжай“ или „Что ты собираешься делать дальше?“»

«Да, да, Зиг, я просыпаюсь. Я начинаю все это вспоминать. Сколько сейчас времени?»

«Час дня, воскресенье. Ты был в этом состоянии два часа, как мы и планировали. Скоро все соберутся на обед».

«Расскажи мне в подробностях, что происходило. Что ты видел?»