Когда-нибудь потом (ЛП)

Я подняла брови. Мировой прерыватель? Горгульи, которых я видела, когда свалилась без предупреждения из безвременья, все повернулись, и с дурным чувством я поняла, что это — то место, куда мы направляемся. Смогу ли я произвести хорошее первое впечатление или нет?

— Глиссандо… — начала я, но тяжелые когти ущипнули меня за плечо, заставляя замолчать.

— Он всегда был просто другом, — сказала она, ее голос был хриплым, но женственным. — А теперь? — Она заколебалась, принюхиваясь. — Я имею в виду, может ли горгулья, который тратит половину своего бодрствования, пытаясь плевком попасть в летящую птицу, действительно быть тем, кто должен все изменить? — жалобно закончила она, а Дженкс издал смешок. — Он человек, а не спаситель, как все они думают. Глупая половина настолько шумит, что он не может поймать голубя за крыло.

«Спаситель?» — подумала я, в замешательстве. Они думали, что Бис был кем-то из их коллективных предсказаний? Как получилось, что я впервые об этом слышала?

— Я, э, стараюсь, чтобы вернуть все обратно.

— Вернуть? — Она фыркнула, и Дженкс прикрикнул на нее, когда ее хвост обернулся вокруг моей шеи для поддержки. — Он учится линиям, — сказала она саркастически. — Он не может ничего сделать.

Она действительно заботила о нем, и меня накрыло чувство вины. Черт побери, я действительно испортила его жизнь, и теперь он был в реальной опасности.

— Глиссандо, мне очень нравится Бис. Он важен для меня, потому что он — член моей семьи, а не из-за бабушкиных сказок. Мы собираемся исправить эту линию. Я не подведу его.

Маленькая горгулья сделала глубокий вдох.

— Спасибо, — сказала она, опустив голову. — Я скажу им, что ты идешь. Вот они, прямо там.

Она расправила свои крылья над моей головой, и я застыла.

— Подожди. Если они зовут Биса мировым прерывателем, как они называют меня?

Ее хвост скользнул вокруг моей шеи, и вес сместился.

— Ты — его меч, чтобы разрушить все.

Я моргнула, и у меня отвалилась челюсть после того, как она легко поднялась в воздух.

— Твою ж мать! — воскликнул Дженкс. — Я брал арендную плату со спасителя горгулий?

Я сглотнула, мрачно заставляя себя идти вперед.

— И с его меча, — сказала я, думая, что это было слишком много для малыша. — И что это для тебя значит?

— Это значит, что я домовладелец! — сказал он с удовлетворением. — Пошевеливайся! Холодно.

Не видя в этом юмора, я медленно вступила на небольшой пятачок неосвященной земли, отмеченный красной цементной плитой и могилой Пирса. Шесть больших горгулий, мужского и женского пола, таились на окружающих камнях, их крылья были убраны за спины. За ними скрывались десятки, наблюдающих, горгулий. Огромный горгулья сидел на статуе ангела, его когти оставляли царапины на нежном лице ангела, словно слезы.

Нервничая, я потерла ноги, и его большие красные глаза сузились. Было очевидно, что они не любили быть так близко к земле, но это привело их поближе к одной линии в Цинциннати, которая жужжала вместо того, чтобы кричать.

— Э, привет, — сказала я, вытягивая одну руку из кармана джинсов, чтобы слегка помахать, а остальные из них тихо подвигали кожистыми крыльями. У меня в кармане было два самых мощных в мире кольца, но я находилась в опасности быть раздавленной. — Эх, вы, должно быть, отец Биса.

— Я — Этюд, — сказал горгулья на статуе, его гласные терлись друг о друга низко и глубоко в горле. — Он подвигал когтями, и каменная чешуйка откололась от статуи, падая на цемент и разбиваясь. Он на секунду прижал уши и покраснел до глубокого черного цвета. Внезапно я почувствовала себя более расслабленной, увидев, что Бис делал то же самое, когда смущался.

— Не волнуйтесь, — сказала я. — Мне никогда особо не нравилась эта статуя. Это Дженкс.

Дженкс сверкнул пыльцой, но остался на моем плече.

— Я здесь, чтобы убедиться, что ни один из вас, громадин, не причин вреда Рэйчел, — сказал он громко, и горгульи вокруг нас зашумели, звуча как далекая лавина. — Я просто вас предупреждаю, это все, — закончил он, и я дернула плечом, чтобы заставить его заткнуться.

— Э, о том, что я потеряла Биса в безвременье…

— Биса? — сказал старый горгулья, и я прерывисто вздохнула. — Да. Э. Я могу с вами поговорить?

— Конечно… — В замешательстве, я засунула руки обратно в карманы, не зная теперь, что происходит. Это было не то, чего я ожидала.

— Как представляется, существует некоторый беспорядок, — сказал Этюд, указывая на горгулий, которые нас окружали. — Все, кажется, думают, что Бис собирается сделать какое-то большое дело. Но это мой сын, о ком мы говорим. Мы все знаем ошибки, которые он совершал, ошибки, которые он поет.

Горгульи закивали, наблюдая, их глаза выдавали нетерпение. Мне не нравилось их отношение, я повела бедром.

— Он спас мне жизнь и не раз.

— Все, что я хочу сказать, что это слишком — ставить все на кого-то столь молодого, — сказал папа Биса. — Ему только сорок семь.

— Он сказал мне, что ему пятьдесят! — воскликнул Дженкс.