Когда нет выбора

Не сговариваясь, мы устроились за стойкой подальше от присутствующих, стараясь не привлекать лишнего внимания и надеясь еще поговорить, и приступили к завтраку. Иванка, слегка нервничая – наверное, из-за слишком непривычной обстановки – и накручивая на пальчик волосы, с явным, несмотря на это, любопытством рассматривала мужчин.

Я снова обратилась к ней с вопросом:

– Скажи, женщины илишту исключительно вегетарианки? И совсем не едят мясо?

Иванка прожевала и, помахивая ложкой на весу в такт своим словам, ответила:

– Вообще – да! Но во время беременности вынуждены питаться и животной пищей – это необходимо.

– Фисник говорил, что мясо запах тела меняет, а у вас тонкое обоняние, – припомнила я. – Поэтому?

Собеседница тихонько хихикнула, прежде чем ответить наставительным тоном:

– Запах – на любителя, кому-то, возможно, и нравится. Вообще, мы запрещаем есть мясо нашим мужчинам, потому что из-за него повышается агрессивность. Это уже проверенный факт: вегетарианец более спокоен и сдержан, чем тот, кто употребляет мясо. Знаешь, рекомендую тебе сразу запретить своему аннару есть мясо. Я заметила, что он с тобой непочтителен и резок…

Вот тебе и «женский взгляд на шоколад». А то запах… Мысленно представила себе попытку хоть что-нибудь запретить Тарию – и содрогнулась. А еще меня неприятно поразила фраза «мы запрещаем нашим мужчинам». Они же не животные! Наверное, под впечатлением от несправедливости высказала свое мнение:

– Я сама люблю мясо и, думаю, не вправе запрещать кому-нибудь. А Биана, больше чем уверена, чихать хотел на мои запреты. И запах его тела очень тонкий и приятный, – пока говорила, заметила, как едва уловимо изменилось лицо Иванки, она внутренне закрылась и подтянулась, словно ожидая нападения. – Мне кажется, каждый должен выбирать сам – есть мясо или нет…

Уже заканчивая последнюю фразу, я почувствовала тяжелые большие ладони на своих плечах.

– Я тоже большой любитель мяса и рад, что в данном вопросе у нас тоже нет разногласий, – прервал меня на полуслове довольным голосом Тарий.

Одной рукой придерживая за бедра, а второй – под грудью, он приподнял меня над полом и уткнулся теплым носом в изгиб между плечом и шеей. От него сразу пришло полное удовлетворение и нахлынувшее волной спокойствие, стоило ему прижать меня и глубоко вдохнуть. Все произошло очень неожиданно. Похоже, пока я была поглощена беседой, забылась и перестала контролировать общий эмоциональный фон.

Иванка с едва заметной насмешкой пробормотала:

– Ну еще бы, месс Биана… Хочется надеяться, что вы способны оценить сокровище, попавшее вам в руки.

Судя по тому, как сжались вокруг меня руки Бианы, он оценил. Я напряглась, приготовившись выбираться из захвата, но он, видимо, предположил мои дальнейшие действия, потому что аккуратно поставил на ноги и как ни в чем не бывало поинтересовался:

– Надеюсь, вы не против, если я присоединюсь к вашей трапезе?

– Нисколько, месс. Наоборот, будем рады! – весело прощебетала Иванка, быстро скользнув взглядом по моему напряженному лицу.

В свою очередь, я одарила ее недовольным взглядом, который илишту проигнорировала. Ну и пусть сама разговаривает с Тарием, а я с удовольствием послушаю.

Мужчина, набившийся к нам в компанию, быстро сходил за едой и расположился рядом со мной.

Иванка стояла напротив, облокотившись на столешницу локтем, подперев подбородок рукой, и вела светскую беседу:

– А где вы живете, месс Биана?

Он возил трехзубой вилкой по тарелке, мешая пюре из овощей, раздумывая, что ответить. Но заметив мой интерес, произнес:

– В Самуре, миси Надара.

– Хм-м-м, на мужской половине, неудивительно…

Девушка едва заметно приподняла бровь и продолжила любопытствовать:

– А ваши родители, месс?

– В Акваре, вместе с моими братом и сестрой, миси! – Тарий все сильнее хмурился. Он явно не испытывал удовольствия от того, что его почти допрашивают. Не привык.

– Потрясающе! Моя семья тоже проживает в Акваре, может, мы чаще будем видеться… потом. Скажите, миса Биана – добрая женщина? И как она примет миси Есению?

А действительно, как меня примут? Везет же ему – семья большая есть!

Тарий заметно напрягся, повернулся ко мне и попытался поймать взгляд, но я упорно смотрела в тарелку, хотя не прочь была услышать его ответ. И запоминала обращения, принятые у илишту: миса – замужняя женщина, миси – обращение к незамужней.

– Моя мама – очень добрая, Есения, и главное – умная. Она знает, что значит любая анна для своего аннара, и не позволит себе поступать глупо и необдуманно, – проскрежетал Тарий, обращаясь ко мне.

Стоило ему замолчать, Иванка вновь защебетала:

– А где вы планируете жить, месс Биана… вместе с Есенией?

Мне показалось, что из его груди донесся глухой, едва слышный рык. Похоже, его терпение не безгранично в отношении любой представительницы противоположного пола, не только меня. А что я? Я молча слушаю – не придерешься.

– Есения осмотрится на Илишту, и мы примем окончательное решение, – «мы» он словно выплюнул себе в тарелку. Затем бросил туда же вилку, так и не попробовав ничего, подхватил поднос и, буркнув извинения, устремился на выход.