Когда наступит вчера

Но оперативно-следственную группу сейчас интересовал один-единственный человек, карьера которого началась в этих самых местах и была накрепко связана с нашими похождениями в этом мире. Еще год назад заурядный стражник Юшки-каана, сегодня он был всеми уважаемым человеком, укладником в Вадюнином Уряде Коневодства и Телегостроения. Конечно, нравы Субурбании не способствуют безоглядной преданности руководству – таковое возможно, лишь пока мздоимец находится под твоим началом. Когда же он подкопит денег, чтобы получить следующее повышение в каком-нибудь из государевых урядов, – ничто не помешает ему помогать вашим заклятым врагам, буде они окажутся его начальниками. Но профессиональная этика не позволяет всем этим подстольникам и застольникам поступать так, не сдав дела на прежнем месте. Ибо сказал бог Нычка: «Кто, не воздав за доброе, станет хулить – сам будет прах передо мной и не воздастся ему». А потому, вновь спрятавшись в кустах у проезжего тракта, мы ждали появления толмача, веря, что ежели Оринке удалось к нему пробиться, то он непременно придет.

День медленно катился к вечеру, словно бильярдный шар, готовый упасть в лузу. Мы по очереди разглядывали путников, проходящих и проезжающих мимо, надеясь увидеть знакомые черты в озабоченных насущными делами лицах. Но толмача всё не было. В конце концов, пользуясь старшинством, я поставил Вадима караулить дорогу и уселся расписывать фактаж. Как бы не так! Стоило авторучке вывести первые буквы на клетчатой бумаге, из ближних кустов донесся сдавленный театральный шепот подурядника:

– Клин! Вали сюда, он рулит!

– А чего шепотом? – не удержался от вопроса я.

– Витек, с ним еще полтора десятка стражников!

Глава 11 Сказ о том, что ежели что пером наделаешь, то здесь уж топором не обойтись

Зрение не обмануло славного витязя Вадима Ратникова. Вдали на дороге виднелся крытый экипаж, запряженный гнедой парой. Перед ним гарцевал господин укладник. Его нафабренные усы задорно топорщились, демонстрируя заслуженное удовлетворение судьбой. Вслед, по обе стороны возка неспешной рысью скакали воины в синих плащах с рогатым мечом бога Нычки, вышитым золотом по застиранной лазури. Год тому назад такие же точно вояки Юшки-каана силились взять нас в кольцо, чтобы упечь за решетку непокорных иноземцев.

– Действительно стража, – переходя на шепот, пробормотал я. – Неужели скурвился? А ну-ка, сейчас уточним.

От мысли, которая в этот момент раскаленной шпилькой вонзилась в мозг, мне стало тошно так, словно я час крутился в центрифуге. Карьера карьерой, но что мешало толмачу передать известие о нашем приглашении Юшке? В этом случае Оринку, как хитроумную лазутчицу, ожидала печальная участь. Наши отношения с Юшкой не только сами по себе оставляли желать лучшего, но волею судеб мы представляли конкурирующий Союз Кланов «За Соборную Субурбанию» и, стало быть, все оправдания юной кудесницы априори считались бы несостоятельными.

Волшебное зеркальце, полученное от Делли, пошло волнами и в его глади отразилось миловидное личико кудесницы.

– Ты там как? – скороговоркой выпалил я.

– Благодарствую, бестужно[17] всё, – с недоумением ответила девушка. – А у вас что за напасть стряслась?

– Фу-ух! Ну, слава богу! – с облегчением ответил я. – Тут кое-какая заминка вышла, вот мы и опасались, не случилось ли чего.

– Ничегошеньки! Поели, отдохнули с дороги. Стало быть, сейчас ждем приема у каана.

– А с толмачом виделась?

– Вестимо, – чуть обиженно проговорила наша помощница. – Сильно он обрадовался, угостил, приветил, обещал, что без промедления в дорогу пустится, вам навстречу.

– Ну, вот и пустился. – Я дал отбой волшебному зеркальцу. – Вадюнь! Орина утверждает, что толмач пришел в восторг от новостей и вроде бы как ничего дурного не замышлял.

– А может, он ее того… чисто прокинул? – усомнился Злой Бодун. – Молодая же еще!

– Кудесницу-то? – Я покачал головой. – Сильно в этом сомневаюсь. Она ж мысли фильтрует получше, чем любой детектор лжи.

– Тогда что это за шобла в синем? – Вадим ткнул копьем в сторону приближающихся всадников.

– Сейчас узнаем! – Я тихо свистнул Проглота. – В конце концов, мы сами просили толмача приехать. Ты, если что, прикрой меня, пальни разок-другой в воздух.

На лице Вадюни появилась не предвещающая ничего хорошего улыбка.

– Ну, часть пути картечь точно по воздуху лететь будет, а там как получится.

– Ладно, – поспешил я успокоить друга. – Не надо крови. Сначала пообщаемся с гостями. Проглот! Тварь клювастая, к ноге!

Юный грифон, сидящий у моих ног, должно быть, смотрелся весьма экзотично. Такая себе парочка: я с Джульбарсом на границе. Волчья плеть, свитая Оринкой вопреки протестам животины в аккуратный, я бы даже сказал, кокетливый венок, красовалась на орлиной шее, точь-в-точь как знак великой победы или ожерелье с медалями, которые надевают своим породистым любимцам породистые хозяева. Уши Проглота стояли торчком, из горла слышалось глухое клокотание, какое обычно издают леогрифы перед атакой.