Когда наступит вчера

– Хорошо. Отпусти уж на волю нашего кандидата от левых, ему работать надо. А Финнэст… Раз должны взять, что ж, значит, возьмем!

И не просите, и не настаивайте! Описывать свалку, на которую лежал наш злополучный путь, я не буду. Слышал, что какие-то приморские бомжи поэтично окрестили свое обиталище «гнездом белой чайки» из-за любви этих романтических птиц к дармовой пище, которую данное местечко предоставляет в изобилии. Но, во-первых, Харитиев – город, далекий от морского побережья, и вместо белокрылых красавиц здесь гордо разгуливают надменные жирные вороны, а во-вторых, я не чайка – меня от всего этого воротит.

Грандиозная помойка по периметру была окружена суровыми блюстителями порядка из рядов Народной Рати и личной дружины любезного воеводы. Серые капюшоны поставленных под копье воев плохо скрывали недобрые взгляды, которыми те провожали свихнувшееся начальство. Нижняя часть их заспанных лиц была однообразно закрыта грубыми повязками, чтобы хоть как-то защитить от невыносимого смрада, висевшего над этой неэкскурсионной достопримечательностью Харитиева. Дай сейчас отец-воевода команду, мы бы, пожалуй, навсегда остались на городской свалке. Однако сам ясновельможный господин Волына был любезен и предупредителен, лишь старательно обмахивался надушенным платком, но запах весеннего ландыша не превозмогал окрестных ароматов.

Вокруг оцепления опечаленные, точно первые люди у забора райского сада, разгуливали местные бродяги, учуявшие бесхозное мясо и вино. Но путь на свалку им был закрыт. Сегодня это место предназначалось исключительно для высоких гостей. Начальник оцепления, с удивлением оценив экзотическую троицу проверяющих в компании юного грифона, предложил, впрочем, без особого энтузиазма, проводить нас к «объекту», но мы любезно отказались, оставив офицера в самом приподнятом настроении.

Найти место обитания Сфинкса было несложно. Стоило лишь внятно объяснить Проглоту, что он должен отыскать среди общего роскошества кучу пахнущего виноградом мяса и для убедительности выдать ему на пробу килограмма два этого пропитанного крепленым вином продукта.

Миновав кольцо оцепления, мы двинулись за резво скачущим грифоном, на корню пресекая его попытки двигаться своими стометровыми прыжками. Несколько лет тому назад мне, тогда еще молодому оперу, приходилось бывать в подобном месте. Тогда нам пришлось разыскивать портфель с бумагами одного не слишком честного бизнесмена, пострадавшего от рук уличной шантрапы. Не обнаружив искомых денег, эти моральные уроды выбросили «дипломат» с ценными бумагами примерно на два миллиона условных единиц в ближайший мусорный бак. Вот мы веселились, разыскивая бумажные сокровища в тоннах свеженасыпанного мусора. То ли дело – Сфинкс! Поэтому на правах «завсегдатая» я вел нашу маленькую экспедицию вперед, пытаясь отыскать сравнительно проходимые островки в этом мрачном океане разнородного хлама и отбросов, как нельзя лучше символизирующих тщету человеческой жизни.

– Слышь, Клин, – зажимая пальцами ноздри, прогундосил Вадим. – А эти, которые в оцеплении стоят, нас, часом, не порешат?

– Не думаю, – помотал головой я. – Во-первых, Делли с Оринкой нас страхуют, во-вторых, они стоят довольно редкой цепью. Пикеты по два-три человека через каждые полета метров. Собрать сильное ядро против нас весьма затруднительно. Да и к чему воеводе убивать почетных гостей? Мало ли кто захочет ему нас припомнить? Вон хотя бы побратимы твои – троица «Мама не горюй»! А до малиновой линии отсюда рукой подать! Там чихнут – здесь здоровья пожелают.

– Слушай! – Вадим остановился, и идущий следом мышелов уныло ткнулся ему в спину. – Это ж у меня еще брательный крест есть!

– Конечно, – подтвердил я.

– А че мы им в натуре в замке не сработали? Прикинь, Кукуевич бы дверь открыл, а мы уже за малиновой линией!

– Привет! А «мосберг»? А кони? – с удивлением напомнил я. – А вообще-то, если так, без дураков, я просто о нем забыл. Привычку работать с волшебными приспособлениями, видишь ли, надо вырабатывать с детства. Но, как говорится, это всё в прошлом. Смотри под ноги! Здесь водятся крысы размером с пони. А им, между прочим, всё равно, претендент ты или просто так – прогуляться вышел. Сожрут и адреса не спросят!

– То-то Финнэсту раздолье! – пробормотал Вадим. Дальше он уже шел молча, опасливо поводя «мосбергом» из стороны в сторону.

Дыра, о которой не так давно ученый естествоиспытатель рассказывал незадачливому магу, скоро обнаружилась. Она находилась в не слишком глубокой балке и более всего напоминала сливное отверстие, почти забитое разлагающимися останками чего-то, некогда живого. Кто бы мог подумать, что здесь находится вход в древнюю Сарукаань, царившую в незапамятные времена над всем этим краем! Мясо, вываленное поутру, кое-где еще алело кровавыми обрывками под черным оперением воронья и падалыциков, слетевшихся на обильный банкет.

– Я не могу, – просипел Вадим, отворачиваясь и, похоже, собираясь присоединить к громоздившимся вокруг грудам отбросов переработанные остатки вчерашнего ужина. – В натуре, пошли отсюда, на хрен!