Когда мы встретимся вновь

— А моя речь пригодилась? — улыбнулась она приветливо. Её актёрские способности вряд ли уступали крыскиным, а ту язык даже «крыса» не поворачивался назвать, так «крыска».

— Конечно! Пойдёмте, — показала она на дверь, что была справа. — Пока Евгения Семёновича нет, пройдём через его кабинет. Мой с той стороны, — уверено шагнула она.

— Простите, а зачем? — и не двинулась Эрика с места.

— Так вы же вроде за вознаграждением пришли, — обернулась та, веща̀я как птица Сирин всё таким же елейным голоском. — Так оно у меня, — и приглашающим жестом пропустила Эрику вперёд.

В просторном кабинете, заставленном комнатными цветами как оранжерея, она сначала вручила Эрике конверт, а потом предложила присесть:

— Не уделите мне несколько минут? Может чай, кофе?

— Нет, спасибо, — опустилась Эрика на стул скорее из любопытства. Тем более телефон как раз завибрировал в кармане, извещая о сообщении.

Эрика достала его — прочитать сообщение от сестры, пока Настенька занимала своё место за столом. Выдохнула. Нина с утра вызвала на дом врача, и она, наконец, пришла. Как-то сразу и на душе стало легче.

— У вас ко мне какие-то вопросы? — вернул Эрика телефон в карман.

— Если позволите.

Так и хотелось сказать: «Да валяй! Я о тебе такое знаю, что тебе можно всё. А я пока подумаю, как же мне это использовать».

— Конечно, — пожала Эрика плечами.

— Я правильно поняла, что вы недавно в Санкт-Петербурге? — достала Настюша из стола папочку и что-то Эрике подсказывало, что это её личное дело. Резюме. Фото. Личные данные. Медицинская справка.

В этой компании, единственной из всех, где работала Эрика, её отправили на медкомиссию. И она прошла не только хирурга, гинеколога, дерматолога, нарколога и психиатра, сдала все анализы и тест на наркотики — даже выдержала проверку на каком-то «Полиграфе». В отделе кадров ей пояснили: в компании страховое медицинское обслуживание на американский манер — за счёт работодателя, поэтому прежде чем взять на себя такие риски (а вдруг онкология, например, или психическое отклонение) и отправляют на обследование. И, конечно, потому, что дорожат своими сотрудниками.

— Недавно, — привыкла Эрика отвечать на этот вопрос уклончиво. Потому что шесть лет, может для кого-то и давно, но ведь для кого-то и недавно. А ещё потому, что знала о чём спросят дальше. Но Настенька удивила, задала вопрос не про регистрацию. Хотя Эрику взяли на работу и без неё. Только уточнили: оформите, если потребуется? И она кивнула.

— Как вам город?

— Он прекрасен.

— Вижу, далековато живёте. Не тяжело добираться?

— Справляюсь.

И в таком духе мурыжила Эрику ещё минут двадцать.

Потом плавно перешла к мужу, которого нет, сестре, детям. Посюсюкала. И вывернула на то, как тяжело, наверно, сводить концы с концами одной с двумя детьми.

Эрика, наверное, отделалась бы очередным «справляюсь», тем более всё это уже служба безопасности у неё спрашивала. И у этой вши лобковой, наверняка, лежало в папочке, что она так и держала открытой. Но что-то, какие-то вибрации в голосе что ли, трепетания голосовых связок, заставили её ответить совершенно иначе.

— А вы что-то хотите предложить?

И то, что она услышала в ответ, даже её, прошедшую огонь, воду и медные трубы удивило.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 27. Эрика

— Как вы сказали? Стать суррогатной матерью? — переспросила Эрика.

— Надеюсь, вы понимаете, что это?

Эрика понимала: выносить чужого ребёнка. Она как-то задумывалась об этом, когда искала очередную работу: хорошие деньги и «работа» вроде непыльная. Но только «вроде». К счастью, нашлась должность менеджера в компании канцелярских товаров, и не настолько плохо они тогда жили, что Эрика и думать забыла про этот вариант.

А в Настеньке, очевидно, умер рекламный агент. Так она расписывала прелести суррогатного материнства, прямо мессия, несущий в мир знания скольким женщинам наука дала возможность стать матерью, скольким бездетным парам подарила будущее, что Эрика грешным делом подумала, что та на полставки вербует добровольцев в какой-нибудь центр репродукции.

— Но у меня уже есть работа, кхе-кхе, — прервала Эрика поток её красноречия.

— Простите, я как наступлю на свою больную мозоль, так меня не остановить, — махнула она рукой — Надеюсь, я вас не шокировала? — виновато-жалостливо улыбнулась Анастасия Александровна.