Когда мы упали

– В дом. Сейчас же, – строго сказал я. Бросив на Роума последний взгляд, парень направился внутрь. – Какого хрена ты делаешь в наших трущобах? – спросил я и подошел ближе к Роуму, оглядывая парк в поисках Джио. Мне не хотелось, чтобы лучший друг угодил в передрягу.

Не успел я и глазом моргнуть, как Роум решительно шагнул ко мне и ударил кулаком по лицу. Я отшатнулся, но быстро пришел в себя и, выпрямившись, с силой толкнул друга. Роум, отлетев назад, ударился спиной о кузов пикапа.

– Какого хрена, Роум! – прошипел я, сплевывая кровь, сочившуюся из разбитой губы.

Я потянулся к его рубашке, но Роум, отбросив мои руки, шагнул вперед и встал ко мне почти вплотную.

– Какого хера ты творишь, восемьдесят третий? – тихо спросил он, сверля меня взглядом. – Теперь это твоя жизнь? – Он обвел рукой окружавший нас трейлерный парк. – Вот кем ты хочешь стать?

– Отвали, Роум! Ты ни хрена не знаешь!

– Я знаю, что мой лучший друг, парень, которого я считаю братом, роет себе яму, из которой потом не сможет выбраться. Я не видел тебя несколько недель и понятия не имею, что, черт возьми, происходит в твоей жизни!

Опустив голову, я отступил назад и упер руки в бока.

– Я не могу пойти на попятный, друг. Мне нужно обеспечивать семью. Акс где-то затаился. Маме становится все хуже.

Роум откинул голову назад и проговорил:

– Знаешь, декан убежден, что ты как-то связан с передозировкой Портера. Он ищет в кампусе хоть кого-нибудь, кто сможет связать тебя с этой сделкой. А ты здесь, продаешь дурь с Холмчими. И это явно не принесет тебе пользы.

– Черт! Я знаю, но…

Ром вдруг сжал мне руку, и я удивленно поднял брови.

– Послушай, восемьдесят третий, я здесь не для того, чтобы снова выносить тебе мозг из-за торговли или банды. Я понимаю, что ты пытаешься сделать. Я просто хотел сказать, что Ле…

– ОСТИН! ОСТИН! – У меня кровь застыла в жилах, когда, перебив Роума, тишину ночи прорезал голос Леви. Обернувшись, я увидел, как он вылетел из трейлера, бледный, словно смерть. По щекам брата текли слезы.

Я рванулся ему навстречу и, схватив за руки, почувствовал, что тело Леви дрожало, словно лист на ветру.

– Мама, Ост! Я не могу ее разбудить! Она не просыпается!

Я услышал, как выругался Роум, теперь стоявший у меня за спиной. И тут же ноги понесли меня в трейлер, в мамину комнату. Казалось, она спала. Но когда я подошел к кровати, то отметил, что мама лежала пугающе неподвижно. Лишь грудь ее едва двигалась.

Она дышала.

Услышав шорох в дверном проеме, я повернул голову. Там, глядя на меня, стоял Роум. Он прижал к себе Леви; младший братишка плакал.

– Она не просыпается, Роум. Какого хрена мне делать?

Роум сглотнул, но, войдя в комнату, проговорил:

– Бери ее на руки. Отвезем в отделение «Скорой помощи».

– Но… черт! У меня нет денег. Я еще мало заработал, не хватит на больницу. Акс забрал все наличные с собой, и я пока не смог их возместить.

Лицо Роума окаменело.

– Да забудь ты об этом! Просто тащи ее в чертов пикап! Шевелись!

Больше уговоров не требовалось. Подхватив маму на руки, я нырнул на заднее сиденье пикапа; Леви сел рядом со мной. И Роум на бешеной скорости помчался прочь из трейлерного парка.

Мама лежала без сознания у меня на коленях. Я сжал дрожащую руку Леви. Брат взглянул на меня полными слез глазами, и я в конце концов обнял его за шею и притянул к себе. И он заплакал еще сильнее.

– Это все, Ост? Она умрет?

Я понятия не имел, как ответить на этот вопрос. Мне даже думать о таком не хотелось.

– Ост? – снова спросил Леви.

– Не знаю, малыш. Но, думаю, нам лучше все же подготовиться.

Леви шмыгнул носом и уткнулся лицом мне в футболку.

– Я не хочу, чтобы она умирала. Не хочу остаться один.

Пытаясь сглотнуть вставший в горле ком, я поцеловал его в макушку.

– Ты не останешься один, малыш. Я всегда буду с тобой.

Поймав встревоженный взгляд Роума в зеркале заднего вида, я лишь крепче прижал к себе Леви и взглянул на маму.

– Resisti, Mamma. Resisti… ti prego.

«Держись, мама. Держись… Умоляю».

* * *

Маму сразу же отвезли в палату на четвертом этаже. Доктор, лишь взглянув, тут же согласился ее принять.

Выйдя из приемного покоя, я направился в комнату ожидания. И вдруг резко замер. Там собрались все друзья. Из-за моей спины выглянул Леви, а потом медленно обошел меня и встал рядом.

Я оглядел лица собравшихся. На всех застыли спокойствие и печаль. Увидев, что я вошел, Роум бросил встревоженный взгляд на Молли и повернулся ко мне.

– Ты позвал их всех сюда из-за мамы? – спросил я Роума, и он с сожалением покачал головой.

Я в замешательстве нахмурился и заметил, как сердито на меня смотрела сидевшая чуть поодаль Касс.

– Тогда что…

– Лекси, Остин, – тихо произнес Роум.

Внутри у меня все упало, задрожали руки. Роум побледнел, и я увидел, как вытирали слезы Элли и Молли.

– Ч-что случилось с Лекси? – спросил стоявший возле меня Леви, и я услышал страх в его голосе. Малыш боготворил ее; та единственная встреча навсегда запечатлелась в его памяти.

Роум провел ладонью по лицу, и я схватил его за руку.

– Да что с ней такое?