Когда мы упали

– М-м-м? – ответил я, наблюдая за ее кружащим язычком, и ощутил, как член болезненно дернулся в ответ.

– Можешь еще раз меня поцеловать?

Я стиснул кулаки. Вообще-то я хотел намного больше, чем просто поцеловать Лекси. Втянуть в рот соски, ощутить на языке вкус клитора, взять ее девственность. Но я знал, что подобного не случится.

– Иди сюда, – проговорил я и дернул ее за руку. Она придвинулась еще ближе. Я потянулся, чтобы обнять девушку, коснулся спины, и Лекси застыла.

Я откинул голову назад.

– Что я сделал?

Лекси протянула руку и робко дотронулась до моей щеки.

– У меня есть спусковые зоны.

– Ладно, – медленно произнес я, хотя понятия не имел, о чем речь.

Сев на кровати, она взглянула на меня сверху вниз и опустила голову.

– Спина. Вся моя спина – спусковой крючок. – Я удивленно поднял брови. Лекси прочистила горло. – Я не выношу, когда трогают позвонки или ребра на спине. – Боль, звучавшая в голосе Лекси, когда она так говорила о себе, ранила меня. – Это место я ненавижу больше всего. Оно… вызывает у меня сильный стресс.

Лекси настороженно смотрела на меня, во взгляде ее читалось смущение. Я потянул девушку вниз, побуждая лечь на мою обнаженную грудь.

– А в остальных местах я могу тебя касаться? Без ограничений? – спросил я и провел пальцем по тонкой шее Лекси.

– В пределах разумного, – задыхаясь, ответила она.

– Эльфенок, говори яснее. Вообще-то, мне отчаянно хочется тебя коснуться, – настаивал я и провел пальцем вниз по ткани ее рукава.

– Я не… не знаю, – пробормотала девушка, когда палец добрался до подола черного платья. На эльфийском личике Лекси вспыхнул яркий румянец, и она довольно закрыла глаза.

– Чего ты не знаешь? – Теперь мой голос звучал иначе. Она лежала слишком близко к члену, и это сводило с ума. Перестав двигать пальцем, я ждал ее ответа.

– Не знаю. Я ведь прежде не была с парнем. Даже близко. И понятия не имею, что, помимо спины, может вызвать подобную реакцию. Я даже не уверена, что способна пробудить в тебе желание. – Я взял ее за подбородок, и Лекси уткнулась лицом мне в ладонь. И, замерев так, продолжила: – Я знаю, что не смогу раздеться перед парнем. И не стану нормальным партнером для секса. Не сумею вести себя свободно и непринужденно. Порой я думаю, что нет такого места, где бы я чувствовала себя спокойно даже наедине с собой. – Она вздохнула и добавила: – А теперь беги, Остин. Подальше от девчонки, что тащит на себе слишком большую ношу.

Лекси так и не взглянула на меня. Она все еще лежала, уткнувшись мне в руку. И я проговорил:

– А я грязный бедняк, все еще связанный с бандой, что торгует наркотиками. И у меня есть брат, способный на все, чтобы защитить территорию Холмчих. Мама умирает, а декан вознамерился выгнать меня из университета. Я покрыт шрамами с головы до пят, и, веришь или нет, за всю жизнь переспал лишь с тремя девушками. И ни одна из них по-настоящему меня не знала.

Лекси все же повернула голову и с интересом взглянула на меня.

– И ни одна из них не стала твоей девушкой?

Я пожал плечами и провел большим пальцем вверх и вниз по ее щеке.

– Полагаю, Луизу Триподи все же можно было так называть. Примерно с неделю. Мы всю жизнь жили в трех трейлерах друг от друга. Ее родители приехали с Сицилии, как и мой отец.

– И что произошло?

– Мы накурились, и кончилось тем, что я трахнул ее на полу ванной комнаты. В ту ночь я потерял девственность. Луиза же лишилась своей задолго до этого.

– Сколько тебе было лет?

На этот раз пришла моя очередь смущаться.

– Тринадцать.

Лекси изумленно взглянула на меня.

– И что с ней случилось? С этой Луизой… Луизой…

– Триподи, – закончил я.

– Да, с Луизой Триподи.

– Умерла от передозировки три года назад.

Лекси резко дернулась и нахмурилась.

– Остин, какой ужас!

Я пожал плечами и криво усмехнулся.

– Очередная жертва «Западных холмов».

Лекси отважно наклонилась вперед, и ее губы зависли над моими.

– А две другие девушки?

– Секс на одну ночь. Я их даже не знал. Им стало известно, что я играю за «Тайд». Мы трахнулись. Они ушли. Вот и вся моя сексуальная история.

– Ты только взгляни на себя, – проговорила Лекси и указала на мою обнаженную грудь. – Ты само совершенство. И можешь заполучить кого угодно.

Я рассмеялся.

– Эльфенок, совершенство – понятие относительное. Как и красота.

Лекси скривила губы, и я понял, что она мне не поверила.

– Тебе ведь нравятся мои татуировки? – спросил я, и она улыбнулась.

– Да. Я их обожаю, – призналась она и с благоговением уставилась на голубя и геральдическую лилию у меня на шее.

– Но не все так думают, – признался я, чем вновь привлек ее внимание.

Снова сжав палец Лекси, я провел им по шраму от пулевого ранения на руке.

– Мои шрамы тебя отталкивают?

Лекси вздрогнула и покачала головой.

– Нет! А должны? Они не отражают твою суть. Лишь являются частью прошлого. Рассказывают историю твоей жизни. Они вовсе меня не волнуют.

Я ухмыльнулся и взял ее за руки. Лекси, кажется, перестала дышать и в отчаянии опустила взгляд. Руки ее напряглись, она пыталась привыкнуть к моим прикосновениям.