Когда мы падаем

И вот зазвучала песня. Разбирайся я в музыке получше, мне хватило бы слов описать, какие чувства пробудила во мне эта мелодия. Но сейчас я просто прислушивалась к пульсации басов, повторявших ритм биения сердца. Постепенно присоединялись другие инструменты, которые я уже не могла назвать, звуков становилось все больше. Будто каждая нота – как новый мазок кистью на черном полотне. Резкие точки, протяжные штрихи. Вспышка цвета и вновь приглушенный тон. Голос Чжэ Ёна сплетался с переливами инструментов. Такой нежный и вместе с тем вкрадчивый, я даже не сразу поняла, кто именно поет, настолько по-новому он звучал. Мелодия тут же врезалась в память.

– Вау! – произнесла я, когда стихли последние ноты. – Она такая…

– Депрессивная?

– Я хотела сказать «мрачная», но да, это тоже подходит. – До чего странно, что такая песня родилась в Нью-Буффало. Для меня проведенные там дни были наполнены безмятежностью, яркими красками и мягкими переливами гитары.

– Элла? – снова заговорил Чжэ Ён. Я даже не успела спросить, о чем эта песня.

– Да?

– Мне так жаль, – повторил он. – Я… даже не знаю. Не думал, что это так трудно – не быть всегда рядом.

– Ты сейчас рядом.

– Опоздав на несколько часов.

Я хотела ответить, но промолчала, слова не шли… Пока сестер не было дома, я так ждала его звонка. А ведь знала, что он ужасно занят. Но иногда так тяжело смириться с этой мыслью. Мне хотелось занимать не менее важное место в его жизни, чем музыка или группа. Даже думать об этом больно. Чжэ Ён и я – мы оба старались изо всех сил. Нельзя требовать друг от друга большего.

– Если бы я могла – написала бы счастливый конец для нашей истории, – сказала я, – или нарисовала бы. Я ведь еще ничего в своей жизни не написала.

– Уверен, что все произойдет само собой, – заметил Чжэ Ён. Похоже, он не допускал и мысли, что может быть по-другому. – Думаю, что перед счастливым концом каждый человек должен пройти через некоторые трудности. Тем ярче финал.

Странно, но его слова меня успокоили. Последнее время я так хочу верить, что после бури из-за туч непременно выглянет солнце.

– Обещаешь? – спросила я. Будто Чжэ Ён в силах на это повлиять.

– Обещаю.

Глава 27

На следующий день, проснувшись, я первым делом отправилась на кухню завтракать. Лив уже была там: замерев с ложкой, полной кукурузных хлопьев, на полпути ко рту, она пожелала мне доброго утра, а потом продолжила свою трапезу.

– Доброе, – зевая, произнесла я. Выспаться мне не удалось – я предпочла бы вернуться в кровать, завернуться в одеяло и снова уснуть. Усталость, несомненно, вызвана вчерашними переживаниями: такие эмоциональные качели всегда выжимали из меня все соки. Поэтому я гордилась собой, что, преодолев сон, смогла встать с кровати. Задача упростилась, стоило вспомнить о курсе по искусству. Достав тарелку из шкафа, я насыпала в нее хлопья, налила молоко и присоединилась к сестре.

Со скрипом отодвинув стул, Лив встала и убрала свою тарелку в раковину.

– Уже придумала, что будешь дарить Мэл?

– С прошлого раза ответ не изменился.

– Просто интересуюсь. – Лив пожала плечами. – Сегодня уже вторник.

– Значит, у меня еще четыре дня, чтобы найти подарок, – ответила я немного раздраженно. Не так уж и много времени у меня на поиски. – Я все равно собираюсь завтра в центр за новыми линерами. Что-нибудь да найду.

– Ладно, – Лив открыла холодильник, – хочешь еще кусок торта или я могу забрать?

– Конечно, забирай. – У меня все еще болит живот после половины торта, которую мы съели позавчера.

Лив упаковала оставшиеся куски торта в контейнеры, уложила их в рюкзак и отправилась в школу.

Позавтракав, я вернулась в комнату и откопала из-под горы подушек телефон.

Чжэ Ён: Как дела сегодня, Элла?

Хороший вопрос. Присев на краешек кровати, я поразмыслила над ответом.

Я: Худшее уже позади. С нетерпением жду нового дня, так что все в порядке.

Чжэ Ён: Не знаю почему, но мне кажется, что нет, не в порядке.

Я: Просто все еще уставшая. Но боюсь, что усну беспробудным сном, если прилягу отдохнуть.

Я: Если не считать усталости, все хорошо. Просто… этот день всегда немного выбивает меня из колеи.

Я: А ты как?

Чжэ Ён: Эд сильно не в духе, с тех пор как пообщался по телефону с мамой. Не знаю почему. Он не часто говорит о семье, но если оставить его в таком состоянии одного, он долго будет дуться, что никто не хочет проводить с ним время.

Чжэ Ён: (Что, кстати, правда. Только не говори ему.)

Я: А что остальные?