Когда мы падаем

Я: О’кей. Так что там с Эдом и Мин Хо? Они очаровательны.

Чжэ Ён: Ха-ха. Отлично и незаметно сменила тему.

Чжэ Ён: Но да, согласен, они такие. Правда, редко. Они могут ругаться целыми днями, пока не забудут, с чего вообще начали.

Чжэ Ён: Как старые супруги.

Я: А зачем ты тайком снимаешь старых супругов?

Чжэ Ён: Чтобы им это припомнить. Начнут меня воспитывать, мол, снова опоздал куда-нибудь – а у Эда будильник полчаса звенел. Они даже не пошевелились.

Я: …ты же мог их разбудить.

Чжэ Ён: К нам в комнату еще не ворвался Ву Сок, так что время пока есть. Думаю, они всю ночь не спали.

Я: А ты? Тоже не спал? Опять?

Чжэ Ён: Подремал немножко. Звонил родителям, а то мама переживает о поездке сестры. Потом смотрел, как Эд с Мин Хо играют в «Марио Карт». Ужасно играют, к слову.

Я: А сейчас ты переписываешься со мной.

Чжэ Ён: Лучшая часть дня.

От широченной улыбки у меня уже начали побаливать щеки. Но только я собралась ответить, как кто-то постучал. Дверь приоткрылась, заглянула Лив. Осторожно, будто опасаясь, вдруг я сплю. Почти полдень, а я еще не выходила из комнаты.

– Ты голодная? Миссис Эллиот как раз занесла нам кое-что.

– Уже иду, – отозвалась я, встала, толкнув кресло обратно к письменному столу. Чуть не споткнулась о сумку, из которой торчал уголок бумажного свертка. – А, Лив, подожди!

Она замерла, наблюдая, как я достаю сверток из сумки, чуть качаю его в руке.

– Это тебе. Чжэ Ён передал, – сказала я, протянув ей сверток. Ужасно любопытно, как она отреагирует, едва могу стоять на месте.

Внимательно осмотрев сверток, Лив с подозрением глянула на меня. Я кивнула, и она погладила оберточную бумагу, чуть ли не благоговейно.

Сдержав смешок, я присела на край кровати:

– Внутри там кое-что получше упаковки, Лив.

Подарки на Рождество она распаковывает почти церемониально, и меня это ужасно злит. Пока она аккуратно снимет пеструю бумагу с одного подарка, я разорву уже половину. К счастью, Чжэ Ён с упаковкой не заморачивался, а то сидеть бы нам тут не один час. Я смотрела, как Лив достает и разворачивает футболку. Открывает и закрывает рот. Еще раз, и еще, пока не повернула лицевой стороной к себе – здесь рот у нее отказался закрываться.

– Это мне? – уточнила Лив.

Ее глаза стали размером с мячи для гольфа. Она выглядит так невинно, будто ей снова семь лет и она прячется от гостей за мамину юбку.

– Если тебе не надо, я заберу, – сказала я, притворившись, что вот-вот схвачу футболку.

Лив тут же прижала ее к груди, шлепнув меня по рукам.

– Даже не думай, не отдам! Ни за что.

И выбежала из комнаты, словно испугавшись, что я не шучу.

Как будто я смогу отобрать эту футболку: Лив же светится от счастья.

Посмеиваясь про себя, я вышла вслед за ней и направилась на кухню к Мэл. Стол как раз накрыли, в середине его стояла форма для пудинга миссис Эллиот, кухню наполняли ритмичные щелчки клавиатуры.

Из комнаты Лив донесся особенно громкий писк, и Мэл подняла голову.

– Что я пропустила?

– Футболку для Лив. Которую подписали NXT полным составом, – рассказала я. – Только что отдала ей, и она, как маленький хоббит, забилась к себе в норку.

Улыбка заиграла на лице Мэл, хотя она так и не отвлеклась от ноутбука.

– Ты поздно вернулась домой.

– Разбудила тебя?

Мэл покачала головой, вздохнула и убрала волосы за ухо.

– Я не спала. Не могла заснуть, голова еще со вчерашнего дня болит.

Окутавшая мой мир розовая пелена чуть-чуть приподнялась: я увидела круги под глазами Мэл, морщины у рта – ее уже сложно даже представить без них. Она вся бледная, накинула что-то на плечи, будто ей холодно – это летом-то!

– Обезболивающее еще осталось? – спросила я.

– Я уже выпила таблетки. Несколько штук. – Мэл наконец прекратила печатать, откинулась назад, ненадолго прикрывая глаза. – И болит не так сильно. В пятницу я не все успела на работе, надо кое-что наверстать. И Джош спрашивал, встретимся ли мы сегодня, так что я скоро пойду.

Отговорки, отговорки, отговорки.