Когда мы падаем

Вместо того чтобы выключить лайтстик, Лив принялась размахивать им. Давно я не видела сестру такой оживленной. Вскоре она разговорилась с другими фанатами, стоявшими в очереди. О чем шла речь? Не знаю, поскольку слушала вполуха, да и болтали они так много, что я быстро потеряла нить разговора.

Прошло еще какое-то время, и нас, наконец, пустили на стадион. Наплыв зрителей был огромный, но многие еще дожидались снаружи, поэтому заходили мы спокойно, без толкучки. Мы с Лив не часто бывали на концертах, но места постарались найти самостоятельно. Двое парней, с которыми Лив разговорилась в очереди, сидели неподалеку от нас и помогли сориентироваться.

Наконец мы устроились. Я так устала от людей и шума, что уже предпочла бы вернуться на улицу. Стиснув зубы, я расслабилась. Увидеть Чжэ Ёна на сцене, в его родной стихии – это стоит всех мучений.

С наших мест открывался отличный обзор на сцену. Мы сидели на нижнем уровне трибун, не в первых рядах, но и не настолько далеко, чтобы головы других зрителей закрывали нам обзор. Отличные места – и притом незаметные, можно затеряться в толпе. И Чжэ Ён оказался прав, до сих пор никто не обращал на меня внимания. Все были слишком взбудоражены и ждали, когда же начнется шоу.

И вот это случилось – раздался проигрыш интро и с громким хлопком по краям сцены в воздух выстрелили вспышки пламени. Фанаты оглушительно завизжали. Лив запрыгала, размахивая в воздухе своим лайтстиком. Я невольно задержала дыхание: задняя стена сцены вдруг раздвинулась, и пять подсвеченных силуэтов синхронно двинулись к краю.

Даже отсюда я мгновенно узнала Чжэ Ёна. Он стоял по центру, во главе своей группы, с широкой улыбкой на губах, немного высокомерной, но не презрительной. Скорее всего он точно знал, какой эффект это производит на фанатов. Им казалось, будто там перед толпой людей и под ярким светом софитов, окруженный своей второй семьей Чжэ Ён был в своей стихии. На нем черные брюки, выгодно подчеркивающие сильные ноги, белая рубашка свободного кроя, а сверху темный пиджак. Он держал микрофон, скользя взглядом по переполненному стадиону.

И тут раздался его голос… Сердце замерло, вместе с ним и я. Руки слегка тряслись, от Чжэ Ёна не отвести глаз. Там, на сцене, он – олицетворение страсти. Его голос то дрожал на высоких нотах, то опускался ниже, пуская по моей спине волны мурашек.

Первая же песня привела весь стадион в абсолютное неистовство. Мы танцевали, смеялись, пели, радовались в такт басам, от которых дрожал пол. И все это время NXT на сцене выкладывались без остатка. Энергия всех пятерых била через край. Хореография отполирована от и до. И даже со своего места я чувствовала энергетику, которую каждый из них привносил в выступление. Но смотрела я только на Чжэ Ёна. Он был совсем другим… Выйдя на сцену, он оставил все тревоги и страхи за кулисами? Это не Чжэ Ён. Это Чжэ. Тот, чья группа известна во всем мире. Тот, чье имя знает каждый, тот, кто объехал весь свет, потому что люди не могут дождаться, чтобы его увидеть.

Я боялась, что эта сторона Чжэ Ёна отпугнет меня. Но нет. Сердце разрывалось от гордости и радости, хотя к успехам Чжэ Ёна я не имела никакого отношения. Но была счастлива, что знаю, какой он на самом деле, когда занавес опускается, скрывая участников группы от слепящего света софитов, и толпа перестает выкрикивать его имя. Меня так захватила мысль об этом, что я не сразу смогла справиться с нахлынувшими чувствами.

Сквозь пелену эйфории я вдруг заметила, как Лив подпевает. На секунду пришлось оторвать взгляд от сцены, чтобы посмотреть на сестру.

– Ты знаешь корейский? – прокричала я ей на ухо.

Лив только усмехнулась, пожав плечами:

– Чуточку! Так часто слушала их песни, что большинство выучила почти наизусть.

Лив не одна такая. Люди подпевали от души – некоторым песням без перерыва, другим – как придется. Будто все фанаты репетируют вместе.

Я взяла себе на заметку расспросить об этом Лив после концерта. Сейчас все мое внимание приковала сцена. Тут свет погас, и на сцене остались только Чжэ Ён и Хён У. Зазвучала более медленная и спокойная, но за счет этого еще более пронзительная музыка. Из голоса Чжэ Ёна пропала резкость первых песен, появились мягкость и хрипотца, идеально соответствующие жесткому рэпу Хён У.

А танцы, повторяющиеся на припевах? На этой песне хореография выглядела еще сложнее, но… казалась просто потрясающей. Вдруг на экранах слева и справа от сцены появилось лицо Чжэ Ёна крупным планом, и я вместе с другими фанатами во все глаза уставилась на него. Он был таким невероятно прекрасным, не передать никакими словами.