Когда мы падаем

При его последних словах мой взгляд затуманился. Мне тогда было так одиноко. Я даже не заметила, насколько меня поглотил страх. Словно кто-то обрезал все, что раньше меня удерживало, все мои корни.

Я: Спасибо.

Я вздохнула. Беря в руки телефон, я не представляла, чем обернется наш разговор. Но все к лучшему. Сейчас была необходима именно искренность, иначе бы я уже никогда не решилась написать об этом. Конечно, боязнь остаться в одиночестве так просто не отступит, но даже такой маленький разговор – шажок к победе.

Я: Забавно, теперь я еще меньше хочу спать.

Чжэ Ён: Тебе завтра рано вставать?

Я: Нет, все нормально.

Кажется, я просто напишу Мэтту, чтоб он не рассчитывал на мою домашку. Она сейчас не в приоритете.

Чжэ Ён: Я не говорил, что Хаын приедет на наш последний концерт в США?

Я: Твоя сестра? Нет, не говорил.

Чжэ Ён: Она планировала сделать мне сюрприз, но папа не очень хорош в хранении секретов. Он думал, я уже в курсе, и хотел, чтобы я присмотрел ней. Первый раз за границей и все такое.

Я: Ха-ха, очаровательно. Она знает, что сюрприз уже не сюрприз?

Чжэ Ён: Не-а. Разве что папа случайно проболтался. Я не планирую ей рассказывать. Хочу увидеть ее лицо, а пока мне остается практиковать фальшивое изумление.

Я: Я же увижу это на видео?

Чжэ Ён: Ни за что.

Я: Я бы могла помочь тебе усовершенствовать навыки!

Чжэ Ён: Насмешки – это не помощь!

Я: Я не буду смеяться.

Чжэ Ён: …

Я: Может, самую чуточку?

Чжэ Ён: Спокойной ночи, Элла.

Я: Ты не можешь просто взять и уйти, Чжэ Ён.

Я: Эй!

Я: Эээээээээй!

Я с улыбкой покачала головой и уже собиралась отложить телефон в сторону, когда Чжэ Ён все же ответил.

Чжэ Ён: Забудь про «спокойной ночи». Мин Хо за стенкой храпит, как носорог. Будет чудом, если она не рухнет за ночь.

Я: Кажется, вы частенько соседствуете.

Чжэ Ён: Угадай, благодаря кому. Ему слишком лень бегать через пол отеля каждый раз, как захочется мне что-нибудь рассказать.

Я: Он не может просто написать тебе?

Чжэ Ён: Можешь попробовать поговорить с ним об этом. Лично мне хватило и одного раза.

Картина этой беседы слишком живо встала у меня перед глазами, и я не удержалась от смеха. Еще минутка бодрствования, чтобы насладиться моментом. Еще одна и еще… Пока мои веки, наконец, не потяжелели.

Проснулась я не от будильника, вместо него раздался внезапный грохот, потом хлопнула дверь, и кто-то пробежал по коридору.

Ничего не понимая, я подскочила, убрала с лица волосы и села. Из постели я вылезала в полной уверенности, что выгляжу как Анна после пробуждения в первой части «Холодного сердца». Так же, как и Анну, меня это мало волновало – слишком сильно хотелось спать.

Открывая дверь, я приложилась об нее мизинцем и едва подавила болезненное «ауч». В коридоре царила тишина, но в следующую секунду из ванной комнаты выскочила Лив – в одной руке она сжимала зубную щетку, в другой телефон, по которому тараторила со скоростью снайпера:

– Да, Чарли, знаю. Знаю, я же сказала, выхожу! Дай мне десять минут.

Судя по ее виду, десяти минут ей едва ли хватит на то, чтобы собраться. Волосы торчат во все стороны, в уголках рта зубная паста. Но, будто не обращая на это внимания, она помчалась в гостиную. Я молча пошла следом за ней в надежде проследить за маленьким ураганом, в который превратилась сестренка.

– Я ТОЧНО устанавливала будильник! – раздраженно бормотала она. – Кто виноват, что именно сегодня он решил звонить так тихо, что его даже со слуховым аппаратом никто бы не услышал?

Я подавила смешок. Раз уж Лив встала не с той ноги, у нее весь день наперекосяк.

Она замерла между диваном и телевизором.

– Да, хорошо. Разминка без меня, я все равно до вас буду добираться бегом, она мне не понадобится.

Они попрощались.

Лив заметила у себя в руках зубную щетку и отчаянно застонала. Она топнула ногой и, развернувшись в мою сторону, полетела обратно в ванную.