Когда молчат письмена. Загадки древней Эгеиды

Но весьма возможно, что минойский язык не имеет родственников ни среди индоевропейских, ни среди семитских, ни среди других языков Средиземноморья, включая и тот эгейский язык, остатки которого дошли до нас. Если это действительно так, то вряд ли мы когда-либо сумеем проникнуть в тайну минойского языка: ведь у лингвистов не будет практически никакого материала для сравнения, отыскания сходных слов в других, известных исследователям языках. Тогда нужно будет заниматься подсчетами, структурным анализом текстов, например сравнивать между собой структуру минойских и других предположительно эгейских надписей (при этом мы, однако, должны быть твердо уверены, что минойцы — действительно древнейшее население Крита, что они не пришли «извне», как греки). Но результаты эти будут, конечно, гораздо беднее, чем те, которых добиваются ученые, сопоставляя неизвестный язык с родственными ему известными языками и языковыми семьями. Если же исходить из гипотезы о родстве минойского и эгейского языков с хаттским, то необходимо будет привлечь к рассмотрению и адыго-абхазские языки Кавказа. Дело в том, что выясняющаяся в последние годы грамматическая структура хаттского «являет черты разительного структурного сходства с северо-западными кавказскими языками (абхазо-адыгскими)», — замечает И. М. Дьяконов.[16] А абхазо-адыгским языкам, видимо, родственна другая группа языков Кавказа — нахско-дагестанская. Так расширяется круг языков, возможно связанных древним родством. Эту гипотезу следует тщательно проверить (кавказские элементы в этрусском языке находили и раньше, однако такие элементы не обязательно свидетельствуют о родстве языков: слова кавказского происхождения, заимствования встречаются, например, и в хеттском).