Когда молчат письмена. Загадки древней Эгеиды

Работу над расшифровкой критского письма Вентрис не прекращает. Он засиживается по вечерам, вновь и вновь просматривая копии надписей, производя подсчеты, составляя таблицы, штудируя специальную литературу. Отчеты о результатах своих работ он размножает на машинке и рассылает свои рабочие заметки ведущим ученым. Какой язык скрывают критские таблички? Не этрусский ли? Эта мысль давно не дает ему покоя — еще в первой, школьной статье Вентрис пытался доказать, что язык табличек — этрусский. Но постепенно

Вентрису становится ясно, что это не так. И вот наконец приходит решение. Решение настолько убедительное, что Вентрис выступает по радио с рассказом о результатах своей работы. Линейное письмо Б расшифровано — язык табличек оказался древнейшим греческим диалектом! Нужно ли говорить, какое потрясающее впечатление произвело сообщение Вентриса на весь ученый мир.

ТРОЙКИ АЛИСЫ КОБЕР

Вернемся, однако, к тем результатам исследования линейного письма, которые получила Алиса Кобер; это их использовал Вентрис при построении своей знаменитой «сетки». Кобер установила, что слова в табличках могли определенным образом изменяться, они обладали окончаниями. Это были окончания разных падежей и чисел (единственного и множественного). Понятно, почему это были в основном окончания имен существительных, а не глаголов: инвентарные списки, какими являлись таблички, представляли перечни различных предметов, животных и т. д.

Вентрис не только уточнил результаты Кобер — он вдохнул в них жизнь. Кобер произвела лишь формальный анализ: она не предлагала чтений каких-либо знаков, хотя и сознавала, что, работая последовательно в указанном ею направлении, исследователи научатся со временем читать глиняные книги. Вентрис первым правильно прочел таблички.

Поясним результаты исследований Кобер и Вентриса таким примером.

Представьте себе, что мы пишем по-русски, пользуясь слоговым письмом. Слова вроде xo-po-ша-я, хо-ро-шо, хо-ро-ши-е, хо-ро-ше-го и другие будут содержать основу хо-ро, которая пишется без изменения, и «окончания» ша-я, шо, ши-е, ше-го, которые каждый раз пишутся по-разному (ведь ша, ши, ше — это разные слоговые знаки!)[5] 

Но вот мы встречаем слово хо-ро-ше-му: оно содержит знак ше, как и хо-ро-ше-го. Тот же знак ше содержит хо-ро-ше-е.[6]

Отсюда мы можем сделать предположение (которое в дальнейшем будет либо подтверждено, либо отвергнуто), что основа нашего слова была не просто хо-ро, а хо-ро- плюс согласный, который присутствует не только в словах хо-ро-ше-го, хо-ро-ше-му, но и в других словах от той же основы — хо-ро-ша-я, хо-ро-ши-е и т. д. Иными словами, мы устанавливаем, что знаки ше, ши, ша, шу (например, в слове хо-ро-шу-ю) обозначают слоги, начинающиеся с одного и того же согласного! Соответственно и окончаниями будут не формы -ше-го, ши-е и т. д., а гласные слогов ше, ша плюс последние знаки слов, т. е. -его, -ие, и т. д. Но если в cловах хо-ро-ша-я, но-ва-я, зо-ло-та-я одинаков последний знак, то, видимо, слоги ша, ва, та содержат один и тот же конечный гласный? Такое предположение весьма вероятно. Результат нашего опыта можно представить в виде таблички:

ша  ше  ши  шу

ва

та

Правда, в этой табличке знаки уже имеют слоговые обозначения, но ведь эта табличка могла иметь и такой вид:

10 6 17 2

5

24