Когда мечтаешь

Вадим, обогнув машину, открыл её дверцу.

— Так и есть. И поверь, буду страшно к нему ревновать и требовать, чтобы ты

удалила его фото, — наконец улыбнулся он.

— Ни за что на свете! Там редкие и очень красивые работы. И многие из них я

покупала!

— О, так он обязан тебе частью гонорара, — к облегчению Ники, в голосе

послышался смешок. — Хорошо, удалять не надо, но смотреть их я тебе всё равно не

дам.

— Каким образом? — с деланным любопытством спросила Ника.

— Разве это не очевидно, котёнок? Я буду голым расхаживать перед тобой. Уверен,

оригинал вызовет куда больший интерес, чем электронная отфотошопленная копия.

Глава 11

Если бы Вадиму пришло в голову сдержать свое обещание в тот же вечер, Ника не то

чтобы не смогла оценить, а даже просто отреагировать, поскольку домой к нему они

вернулись поздно, выжатые, как лимон, и голодные.

Общение с доблестными стражами порядка затянулось и грозило перерасти в

настоящий кошмар. Их спасла соседка, которая забежала к Нике полюбопытствовать,

чем все закончилось, но, когда вновь столкнулась с полицейскими, нахмурилась и,

встав в наполеоновскую позу, неожиданно командным голосом гаркнула:

— Это что за канитель?

В комнате моментально наступила тишина...

Утром согласно договору Мария Степановна, непрестанно охая, рассказала, что

услышала звон стекла примерно в девять вечера — "через десять минуточек, как

детишки уехали" — после чего ознакомилась с протоколом, подписала его и ушла к

себе.

— Совсем работать разучились! — лютовала старушка. — Я сейчас пару звоночков

в Управление сделаю и расскажу, как вы бедную девочку весь день мучаете, пока

преступник на воле расхаживает.

Полицейские, с недоумением взиравшие на хрупкую женщину в цветастом халатике,

вдруг почувствовали сестру по крови, а когда в ответ на вопрос Мария Степановна

бросила "подполковник в отставке", прониклись уважением и быстро удалились.

Поблагодарив соседку, Ника с Вадимом обессилено рухнули на диван и долго сидели

в полной растерянности. Было очевидно — полицейские считают, что камень бросил

кто-то из её бывших ухажеров и что она чуть ли не сама в этом виновата — никто

этим делом заниматься не будет, скорее всего, спустят на тормозах и закроют за

недостаточностью улик.

Как оказалось, Мария Степановна успела крепко войти в их жизнь. Она

растормошила их, указала Вадиму, как заклеить дырку в стекле полиэтиленом,

посетовала, что полицейские не обратили внимания на слова о слежке в сети и,

буркнув под нос "определенно позвоню, а то распустились паршивцы", наконец

оставила их одних.

Ника убрала осколки, дождалась мастера, который сделал замеры окна и сообщил,

что новые стекла будут готовы через три дня. По телефону уговорила Лизавету не

приезжать, потому что сил на разговор не осталось.

— А как же комп? — спохватилась она после того, как по требованию Вадима

покорно собрала свои вещи. — Там же программы специальные и типографская

клавиатура. Мне необходимо для работы.

— Завтра заеду и заберу. Не до него сейчас, — отрезал Вадим, решительно

подтолкнув её за дверь, взял ключи и сам запер квартиру.

После ужина из спешно нарезанных бутербродов сил у обоих хватило только на

неловкие пожелания спокойной ночи — на том и разошлись по своим комнатам...

Проснулась Ника с такой тяжелой головой, словно вчера была на развеселой

гулянке, покопалась в так и не распакованной сумке, надела халат и, достав всё

необходимое, поспешила в ванную, надеясь не столкнуться с Вадимом. Но не судьба.

Он как раз выходил оттуда, улыбающийся и мокрый, из одежды на нём было только

обмотанное вокруг бёдер полотенце. Тяжесть моментально сменилась желанием и

опустилась в... Да черт бы побрал эти дамские романы с их обстоятельствами места и

эпитетами!

Ника сглотнула и попятилась. Всё-таки он осуществил свою уг... да разве это угроза?

Чистейшей воды наслаждение. О, это тело она знала хорошо, и если лицо её обмануло,

то отсутствие загара и гламурного блеска не могло сбить с толка. Вадим был

стройным, даже худым, но при этом казался очень мужественным и сильным.

Длинноногий, с узкими бедрами и широкой грудью, он недаром был признан одним из

самых сексуальных мужчин мира. Его тело было совершенным, а изученная во всех

ракурсах родинка в самом низу живота ставила жирную точку — и не где-нибудь, а

под её собственноручно подписанной безоговорочной капитуляцией.

— Ты прав, — пролепетала она, — мне не нужна та папка.

Всё это время он наблюдал за ней со снисходительной улыбкой, а услышав её

признание, сделал шаг и прижал к себе.

— Пусти, ты же мокрый! — возмутилась она, про себя подумав: "Пожалуйста, не

отпускай!"

— Котёнок, определись, — хриплый шепот пробрал до мурашек и одновременно

обжег, — что мне делать: отпустить или не отпускать?

— Опять вслух?

— Ага. Теряешь волю.

— Лучше отпусти. Пока у меня осталась хоть капелька.

— За поцелуй — без проблем!

— Не могу, — вздохнула Ника. — К сожалению, мы не в дамском романе и не в

голливудском кино: мне надо почистить зубы, а если ты сожмешь меня чуть сильнее, я

рискую еще и оскандалиться.

Вадим рассмеялся и, чмокнув её в макушку, направился в комнату, при этом шёл так,