Когда людоед очнется

После долгих месяцев на рейде в Рио-де-ла-Плата в ожидании южного лета «Будёз» наконец снялся с якоря. «В начале декабря мы вошли в Магелланов пролив, где нас поджидал шквальный ветер. Вихри разогнали туман, в котором до того тонули берега Патагонии и Огненной Земли. Каждое жидкое лезвие гневно взрезало пространство между этими сумрачными вулканическими землями, вздымая нос фрегата, так что обнажалась подводная часть судна. Волны безжалостно хлестали могучие реи, и те стонали, готовые сломиться, предав паруса на волю грозных небес. Пролив превратился в кипящее белесое варево, в котором черные валы перемешались с провалами, глубокими, словно адские бездны. Шквалы ветра гнали к подножию гор эту буйную пену, подобную снегу, извергнутому морем, чтобы поглотить нас. Повсюду метались матросы, захваченные работой, некоторые молились, выполняя команды, которые выкрикивали офицеры. Я испытывал тот же страх, что и эти моряки, и как только мог помогал им, но вскоре тревога исчезла, развеянная моим доверием к экипажу и неукротимой тягой к приключениям.

Я осознавал, что вопреки бурлящему яростью проливу мы на всех парусах мчимся к Тихому океану, и до меня уже доносились ароматы и ласки его пассатов. Обетованная terra incognita обретала плоть. Когда мы пройдем испытание, нам откроется дивная неизвестность, тайна южной земли, до сих пор не позволившей ни одному картографу нанести на бумагу ее очертания. Я воображал густые лианы, нависшие над водой, буйные заросли и тысячи разных пород деревьев в долинах и ущельях, ожидающие нас.

Вопреки неистовству стихий, «Будёз» продвигался вперед. Под командованием Дюкло-Гийо он устоял и храбро плыл по фарватерам, смеясь над коварными течениями и погребальным пением ветров. Дюкло-Гийо был великим мореплавателем и дальновидным человеком. Он предвидел, что неспешное плавание с частыми остановками позволит нам достичь цели. В ожидании изобилия южной земли мы с моим начальником Филибером Коммерсоном во время стоянок предавались радостям сбора растений. Сгибаясь под тяжестью добычи, мы изучали богатство флоры и фауны южной земли».

Лора на миг оторвалась от чтения, чтобы взглянуть на часы, висевшие у нее на кухне. В обществе Луи-Гийома Жибле де Монфори время и на сей раз пронеслось со скоростью пассатов, час встречи с Ингрид неотвратимо надвигался. Она покинула ботаников и мореходов в преддверии Тихого океана и почти с сожалением отправилась на встречу с подругой.

12

— Видишь ли, Лола, то, что Брэд похож на людоеда, — одна только видимость. Сердце у него золотое. А люди, будто отравленные стрелы, всегда спешат судить о человеке по его видению.

— По его виду.

— Как-как?

— Видения как раз — одна только видимость. Это привидения, понимаешь?

— Понимаю. А говорят — невидимость?

— Нет.

— Жаль.