Когда камни меняют цвет

И Дин-Таль сорвался с места. Ему было уже не важно, к чему приведет очередная безумная выходка. Единственно, что заботило советника — не дать свершиться кровавому правосудию. Забыв обо всем, он мчался к подземелью, не замечая на своем пути препятствий, не слыша удивленных окриков стражей, взволнованных непривычным поведением советника.

Кажется, он так быстро не бегал еще никогда в жизни. Все, что было ему ценно прежде, вдруг истаяло дымом под порывом ветра страха за жизнь беззащитной женщины, которой он обещал, что оставит ее, что позаботится и добьется благополучного исхода их путешествия. И боль от того, что не сумел сдержать клятвы, была столь же сильна, как и боль от предчувствия непоправимой беды, если промедлит хотя бы одно мгновение. Даже если бы сама лиори приказала остановиться, Дин-Таль остался бы глух к ее повелению.

Лишь спустившись к подземелью, риор перешел на стремительный шаг. Он вышел к стражам, охранявшим вход к темницам, скользнул по ним лихорадочно горящим взглядом, после посмотрел на решетку, закрывавшую вход — она была открыта, и сердце Дин-Таля пропустило удар.

— Палач? — вдруг севшим голосом спросил он.

— Только что пришел с подручными, — кивнул страж.

— С подручными, — эхом повторил советник и болезненно скривился: — Будто зверя умерщвлять собрались.

Страж открыл рот, чтобы сказать еще что-то, но риор оттолкнул его с прохода и поспешил вслед за теми, кто пришел за жизнью лейры. Он успел увидеть, как они входят в ее темницу, и, вытянул меч из ножен, не сбавляя хода. Ножны, отлетев, звякнули, ударившись о каменный пол. Дин-Таль этого не слышал. Набат, который отбивало его сердце, заглушал все прочие звуки. И женский голосок, вскрикнувший от страха, уже нарисовала воображение Тиена, вырвав из груди глухой стон.

У темницы советник на миг остановился. Его взгляд нашел Ирэйн. Она покорно опустилась на колени. Не сопротивлялась, ни плакала, ни молила о пощаде, только зажмурилась, что есть сил, и скомкала в кулаках подол серого вдовьего платья. За ее спиной стоял палач. В его руках не было удавки, и Тиен понял, что он собирается свернуть лейре шею, чтобы быстрей закончить ее страдания. Подручные замерли перед узницей. В их глазах не было сочувствия, эти люди давно привыкли к крикам боли, к чужим увечьям, к смерти. Им было безразлично, кто стоит перед ними на коленях. Всего лишь ремесло, всего лишь служба во имя Эли-Борга…

— Это будет быстро? — дрожащим голосом спросила Ирэйн.

— Вы даже ничего не поймете, — ответил мастер.

— Хорошо, — прошептала лейра. — Очень страшно…

— Стоять! — зло вскрикнул Дин-Таль.

Палач, уже протянувший к узнице руки, обернулся и склонил голову, приветствуя высокородного риора.

— Пошли прочь, — кивнул советник на выход из темницы.

— Тиен, не надо! — испуганно вскрикнула Ирэйн.

Он не слушал. Взгляд Дин-Таля не отрывался от палача. Тот замялся, не зная, что делать. Риор советник был ближе всех к госпоже и ее супругу. Возможно, таково указание лиори… Только смущал обнаженный меч в руках высокородного.

— Прочь, — опасно понизив голос, повторил Тиен, и клинок в его руке угрожающе поднялся.

— Госпожа отменяет повеление?

— Я сказал прочь! — выкрикнул советник и приблизился к мастеру. Острие клинка уперлось в горло палачу, и риор произнес спокойно и даже равнодушно: — Протянешь к ней руки, и останешься без них. Дернешься, убью. Понял?

— Да, — тяжело сглотнул палач.

— Прочь! — рявкнул Дин-Таль.

Мастер попятился. Он даже убрал руки за спину, показывая, что не тронет узницу. Палач отступил к выходу из темницы, и взгляд риора переместился на его подручных, их уговаривать было не нужно. Вскоре троица покинула лейру и советника. Он посмотрел на Ирэйн, и женщина ответила ужасом во взоре широко распахнутых глаз. Тиен опустился на колени, ласково провел ладонью по ее щеке и шепнул:

— Я тебя никому не отдам. Не бойся.

— Ты сошел с ума, — ответила Ирэйн. — Опомнись!

— Мой разум при мне, — сказал Дин-Таль. Он накрыл затылок лейры ладонью, порывисто поцеловал, а после поднялся на ноги и направился к раскрытой двери. — Никто сюда не войдет, — произнес он и, выйдя из темницы, закрыл решетку и встал перед ней, готовый стоять на смерть, даже если за ним явятся твари из Архона.

Ирэйн вскочила следом и бросилась за ним.

— Не надо! — закричала она. — Я молю тебя, Тиен, не надо этого делать!

Советник обернулся, накрыл ладонями ее пальцы, сжавшие решетку, на губах его вновь появилась ласковая улыбка, но взгляд остался холоден. И Ирэйн поняла, что он не передумает.

— Это безумие, — затравленный взгляд лейры метался по лицу риора. — Это безумие, Тиен. — И закричала с отчаянием: — Ты слышишь меня?! Тиен!

— Слышу, — ответил он. — Но не отступлю.

— Но я не хочу! Не хочу, чтобы ты, как Лотт… — и узница разрыдалась, уткнувшись лбом в железные прутья. — Не хочу.

— Ирэйн, — позвал ее Дин-Таль. — Посмотри на меня.

Лейра подняла взор, замутненный слезами, и встретилась с теплым взглядом риора. Он коснулся пальцем щеки узницы, стирая с нее влажную дорожку.