Когда дует ветер

— Зачем ты этому гарту помогаешь? Пусть бы он подох. Вот он говорит, — мальчик показал на сидевшего неподалеку бортника, — что ты перед гартами выслуживаешься.

— Дурак он, этот бортник, хуже дикой свиньи. Невесть что болтает, — Олия не могла простить бортнику гибели мужа, несмотря на то, что тот был женат на ее сестре. — Слушай только меня. Понял?

Олия посмотрела на 'конвоира', просительно улыбнулась:

— Дай с сыном поговорить, он при тебе не хочет.

'Косой' многозначительно наморщил нос, но отошел в сторону на несколько шагов.

Олия придвинула губы почти к самому уху сына и зашептала:

— Понимаешь, сынок, я не 'лосю' помогаю, я нам помогаю. Иначе нас убьют. Я его подлечу немного, может, и он нам потом поможет.

— А вдруг ты его не вылечишь? — Данул тоже перешел на шепот. — Вдруг он умрет от яда?

— Да не было на наконечнике никакого яда, грязь одна. Этот лентяй-Илох никогда ядом не пользовался. У него стрелы по полгода валялись. Так любой яд силу потеряет.

— А зачем ты гарту про яд сказала?

— Я его обманула. Чтобы он боялся и меня слушался. Только ты не кому не говори, особенно бортнику. Как у тебя, ничего не болит?

Олия погладила сына по рыжим кудрям.

— Нет. Только побегать хочется.

— Потерпи. Набегаешься еще.

Олия вернулась к костру, вытащила из огня горшок с настоем. Рядом с Храном сидел на корточках 'лось', высокий и худой, с неприятным 'лисьим' лицом. Когда ведунья подошла, до нее донеслось окончание фразы:

— Смотри. Сам знаешь этих лесовичек. Чтобы не получилось, как с братом.

Увидев Олию, 'лис' оборвал разговор. Хмуро посмотрел на женщину, встал и пошел на берег реки.

Теперь Олия присела около арига:

— Чего это он про брата говорил? У тебя брат есть?

— Был, — односложно ответил Хран после длительной паузы. — Мне это пить? Все?

— Да, все. Тебе надо больше пить.

Гарт сделал несколько глотков горячего настоя и вернул горшок ведунье.

— Теперь поспи немного, — велела та.

— В стойбище надо возвращаться.

— Успеешь.

Ведунья поставила горшок на землю и непроизвольно поморщилась, убрав руки.

— Больно? — ощущая непонятную неловкость, спросил ариг и осторожно взял Олию двумя пальцами за левую опухшую ладонь. Женщина не резко, но настойчиво, отняла руку.

— Если больно, значит, еще жива, — и усмехнулась. — Спасибо, что голову не оторвал.

— Я не хотел, — сердито сказал ариг. И добавил для острастки. — А надо будет — и оторву.

— Оторви, — тихо сказала ведунья. — Хоть сейчас. Нравится, таким как я, головы отрывать?

Ее, мерцающие серо-зелеными переливами, глаза поймали растерянный взгляд гарта. Мужчина пытался отвести глаза и не мог, завороженный пугающим и манящим водоворотом взгляда лесной колдуньи. И тогда, чтобы избавиться от наваждения, ариг с силой зажмурил веки. Проваливаясь в сон, он успел расслышать слабый смех. А, может, ему только показалось.

Колдун Ирас подошел к хижине вождя. Это была самая крупная постройка в поселении, довольно сложной, по первобытным временам, конструкции. Снаружи она выглядела как длинный сарай с покатой крышей, но внутри хижину делила примерно на две равные части перегородка из тростника. Первая часть предназначалась для семьи вождя, вторая — для важных советов в зимнее и вообще в холодное время. По заведенным у гартов обычаям, подобные 'советы', как правило, сочетались с трапезой, а зачастую и с алкогольными возлияниями. А еще второе помещение использовалось как гостевая комната для важных визитеров из дружественных племен. Попасть в него можно было как снаружи, так и изнутри, через отверстие в перегородке, завешанное шкурой.

Но сейчас Ирас направлялся в 'семейную' часть. За ним прибежала и позвала одна из дочерей вождя — всех их колдун по именам и не помнил. Детей у Руната в общей сложности насчитывалось трое и все — девчонки. Еще две девочки умерли в раннем возрасте. А мальчиков жена вождя Арида не рожала, хоть ты тресни. Почти за пятнадцать лет — ни одного. Чего только Рунат с Ирасом не делали, каких только жертв не приносили Идолу, каких только мол не возносили, да все без толку.

Дошло до того, после рождения третьей дочери, что Рунат с подозрением сказал:

— А ты Ирас, это, не нарочно мне вредишь? Сам-то уже двоих сыновей слепил. Небось, хочешь, чтобы им власть в племени досталась?

— Ты что такое говоришь? — Ирас хотя и не подал виду, но испугался. — Ты вспомни, я тебе давно советовал вторую жену взять. Это Арида такая, порченная. Не хочет ей Идол мальчиков давать. Может, прогневила, чем его, а мы и не знаем.

— Ты Ариду не трожь. Она моя жена, не твоя, — вождь нахмурился, голубые глаза потемнели, стали почти серыми. — Если кто и прогневил, так это я. При твоей помощи. Ты лучше молу новую придумай. А то одно и то же: дай Рунату мальчика. Идолу, наверное, надоело уже одно и то же слушать. Раз не дает.