Когда диктует ночь

И Луисардо переносит меня в мадридскую ночь вместе с путешественником и Рикиной, в ту ночь, когда путешественник пришел в дом Чакон, внимательно высматривая Рикину с намерением вернуть ей оставленный портсигар. В конце концов между ними возникла телесная связь в машине более длинной, чем день без дури. Но не подумай ничего такого, малявка, потому что куда сильнее удовлетворения плотских желаний путешественника влекла иллюзия приключения, приключения, которое привело бы его на другой берег, где каждую ночь спорят между собой огни. И в безжалостном флуоресцентном свете внутри парома путешественник делает последний глоток и, указав туристу на бутылку кока-колы, спрашивает, не хочет ли он заказать еще одну за его счет. Щедрость, малявка, одна из добродетелей, которые херово человечество воспринимает как что-то нелепое, и чаще всего она вызывает желание издевнуться над ним, поясняет мне Луисардо. И продолжает пояснять, что, в силу вышеизложенного пояснения, турист смотрит на путешественника странно, отрицательно поводит пальцем и пересаживается на другое место. Он тучный и, кроме жировых складок, волочит с полдюжины чемоданов, малявка. Чемоданы сверху донизу в наклейках. Отель «Кальдерон», Барселона. Отель «Монако», Мадрид. Отель «Гавайи», Бенидорм… Путешественник никогда не узнает, что встретился с Рикиной именно благодаря этому человеку. Речь о том же туристе, который годом: раньше, среди банановых пальм и свежего манго, увидел танцующую Рикину, и ему взбрело в голову насладиться спелыми плодами, выпиравшими из ее бикини. О туристе с лицом белым, как голубиный помет, том самом, который, пригласив Рикину поужинать, отвез ее в гостиницу и поверг в стыдливое замешательство консьержей, прося их проводить ее в номер. Он, уже раздевшись, поджидал ее там. В одной руке у него стакан, наполовину полный рома. Другой он прикасается к ней. В дверь стучат. За этой ночью любви последовали другие, которые завершились бракосочетанием по всем правилам. Молодожены уехали в Мадрид, где и решили обосноваться. Через неделю или около того, устав терпеть мужа, Рикина смотала удочки и пустилась во все тяжкие по тернистым дорогам жизни. Сначала она устраивается в стрип-бар на шоссе в Ла-Корунью, недалеко от дома Чакон. Муж, не в силах предотвратить это, даже не пробовал преследовать Рикину, требуя развода из-за супружеской неверности. Вот так сконфуженный турист превратился в основного подозреваемого в убийстве Рикины, и сию минуту его разыскивают. Путешественник еще не знает этого, но в танжерском порту уже установлено полицейское устройство, чтобы взять за задницу сконфуженного туриста. Путешественнику и в голову такое не приходит, и теперь он наблюдает за тем, как турист встает и волочит свои чемоданы с россыпью наклеек. Мотель «Калифорния», Бенидорм. Отель «Дон Санчо», Тарифа. Кемпинг «Хуан Карлос I», Мадрид. Отель «Альфонсо XIII», Севилья. Да здравствует республика, малявка. Короче, турист встает под бременем своего багажа и избыточного веса, а путешественник без всякой на то видимой причины, словно дьявол наугад раскрыл книгу его жизни все на той же странице, мысленно возвращается в Мадрид.

В голове у него теснятся смутные образы — раны в нежной плоти его полнокровной памяти, сшитой на живую нитку невинности, которая никогда не старится. Эта невинность и есть его настоящее сокровище, малявка, то, что постоянно гонит его в путь. Ты ведь знаешь, продолжал рассказывать Луисардо, знаешь, что некоторые используют невинность, чтобы продолжать верить в святых, непорочных дев и оргазмы проституток, короче говоря, пользуются невинностью, чтобы не пустить себе пулю в лоб, ну а путешественник использует ее, чтобы продолжать идти вперед, чтобы стяжать истории, которые однажды он сможет описать в духе великих путешественников, таких как Корто Мальтес, Гулливер, Тентен или тот же самый Хорхито-англичанин. Вот для чего ему нужна невинность, малявка, чтобы идти вперед. И, тревожа все еще живой нерв воспоминания, поудобнее устроившись на сиденье, путешественник переносится на десять лет назад, в одну из зимних мадридских ночей. И так, словно путешественник еще не умер, Луисардо описывает мне его последнее путешествие, хотя, если приглядеться хорошенько, возможно, это не было последним путешествием путешественника, а первым путешествием в иную жизнь, поскольку, как; мне кажется, я уже говорил, что Луисардо был таким хорошим рассказчиком, что добивался, чтобы все рассказанное им сбывалось. Таким образом, он рассказывал, что путешественник сидит себе на пароме, погруженный в зыбь воспоминаний.