Когда боги смеются

- Знаю я твое "просто так", - произнес он, сладко зевая, - небось хочешь, чтобы я тебе завтрак приготовил.

- Ага, знаю я твое благородство, - шутливо передразнила его Настя, небось сам есть хочешь и не можешь дождаться, когда же я наконец уйду и предоставлю тебе возможность бесконтрольно набивать желудок. Ты только прикидываешься бескорыстным, а на самом деле ты еще более корыстный, чем я.

Натянув шорты, Алексей отправился умываться, потом вышел на кухню и огляделся.

- Что тебе сделать? Хочешь, овсянку сварю?

- Овсянку?! - Настя в ужасе вытаращила глаза. - Ни за что! Как тебе в голову такое пришло? Я ее терпеть не могу! Гадость!

- Ну и зря, - миролюбиво заметил муж. - Полезно для здоровья. А чего ты хочешь?

- Лешенька, я же, кроме кофе и сока, ничего по утрам не могу в себя запихнуть, я тебе тысячу раз говорила, а ты так и не запомнил. Стыдно, профессор.

Чистяков усмехнулся и полез в холодильник за овощами.

- Я на память не жалуюсь, но каждый раз лелею надежду, что ты наконец изменишься и начнешь по-человечески завтракать. Вот и сегодня понадеялся, да, видно, зря.

- А с чего это мне меняться? - подозрительно спросила она. - Я тебя перестала устраивать?

- Пока нет, но нужно стремиться к совершенству. Салат будешь?

- Лешка, прекрати издеваться, я ничего не буду, я уже кофе себе наливаю.

Настя насыпала в большую чашку растворимый кофе, подумала пару секунд и добавила еще ложку. Очень спать хочется, пусть кофе будет покрепче. Алексей быстро и ловко нарезал овощи и зелень и уселся за стол с солидной порцией салата, когда Настя едва-едва успела выпить полчашки.

- Ася, сколько отсюда добираться до Мосфильмовской улицы, не знаешь случайно?

Настя подняла на мужа удивленные глаза.

- Случайно знаю, там пару лет назад один киллер скрывался, а мы его вылавливали. Добираться долго и неудобно. А тебе туда нужно по делам?

- Еще не знаю.

- Как это?

- Не решил пока. Понимаешь, мне предложили позаниматься с отпрыском какого-то навороченного бизнесмена, подготовить его к вступительным экзаменам, но с условием, что я буду приезжать к нему домой, а не он ко мне. Вот я и размышляю, браться или нет.

- Этот отпрыск - инвалид и не выходит из дома? - спросила она.

- Да нет, вполне здоров.

- Тогда не браться, - отрезала Настя, не раздумывая ни секунды.

- А деньги, между прочим, предлагают хорошие, - заметил невозмутимо Алексей, методично пережевывая овощи. - Ты не забывай, что я занялся репетиторством не из любви к преподавательскому искусству, а исключительно ради денег.

- Все равно не браться. Если ученик требует, чтобы учитель ездил к нему домой, то такой ученик учителя ни в грош не ставит и ни на копейку не уважает. С тобой там будут обращаться как с холопом, которому сделали одолжение и позволили заработать, так уж и быть, немножко денежек. Оно тебе надо?

- А денежки? - прищурился Чистяков. - Они же нужны, ты с этим спорить не можешь.

- Леш, чувство собственного достоинства нужно еще больше, с этим тоже спорить нельзя.

- А я и не спорю. Я помогаю тебе проснуться, доверчивая ты моя.

- Почему это я доверчивая? - не поняла Настя.

- Потому что ты искренне поверила, будто я размышляю над этим предложением. Смотри, как ты возбудилась, даже глазки заблестели! Чего и требовалось добиться. А то сидела как мороженый судак.

- Так!

Настя со стуком опустила на стол чашку с недопитым кофе и потянулась за сигаретами.

- Значит, никакого предложения не было?

- Ну почему? Предложение было.

- И что ты ответил?

- Асенька, мы с тобой знакомы двадцать четыре года без нескольких месяцев. Неужели тебе нужны мои объяснения на этот счет?

- Ну слава богу, - облегченно вздохнула Настя. - Но ты все-таки мерзавец, Чистяков. Меня, подполковника милиции, и так задешево прикупить!

- Так это не я мерзавец, - засмеялся он, -а ты дурочка.

- Вообще-то верно...

Настя посмотрела на часы и вскочила.

- Лешик, я пойду, пока народ не выполз на оперативные просторы. В семь утра в метро еще можно ездить, а в восемь - лучше сразу удавиться. Целую страстно, приду поздно.

- Валяй, - кивнул Алексей, - у меня в девятнадцать часов последний ученик, так что раньше двадцати одного можешь не являться.

- А первый когда?

- В девять утра. Благодаря твоему зверскому будильнику я выгадал себе два часа, чтобы поработать над докладом.

Уловив тень недоумения, мелькнувшую на ее лице, Алексей добавил:

- Напоминаю, если ты забыла: в сентябре я лечу в Хельсинки на симпозиум.

- Это я помню, но ведь сейчас только середина июня...

- Опять же напоминаю, если ты забыла: до середины июля мы колотимся над решением проблемы налогов, двадцатого июля приезжает двоюродная сестра моей матушки, немолодая и весьма нездоровая дама, которую надо будет возить по врачам и пристраивать на операцию, а потом навещать в больнице и забирать оттуда и отправлять домой, а в середине августа я обещал отцу помочь с ремонтом дачи и выделить на это мероприятие две недели. После этого сентябрь наступит как-то уж очень быстро, так что лучше подготовиться заранее.

- Да, про дачу я запамятовала, - извиняющимся тоном пробормотала Настя. Всё, солнышко, я ушла.