Когда боги играют (СИ)

- Уважаемые члены Совета, если есть среди вас те, кто намерен голосовать против предложения мэтров, прошу вас к весам.

Никто не вышел.

- Голосование окончено, предложение принято. Уважаемые мэтры, будем рады видеть вас на следующем заседании Совета, оно назначено на третий день.

- Благодарю вас, отец, - Ваятель коротко поклонился, - слово сказано, и слово записано. Ваше благоразумие делает вам честь. Позвольте удалиться.

Позади иерархов возник портал, в который они и шагнули, один за другим.

Первый отец-основатель, наконец, объявил о завершении заседания, участники начали расходиться. Проходя мимо ложи Ордена лорд Хью Эстерой слышал, как отцы раздавали указания:

- Три иерарха, приоритетные голоса. Чтобы уже завтра я получил отчет о возможных итогах голосований, с вероятностями поддержки по гильдиям.

- Голоса иерархов могут повлиять на исход.

- Мы объявим закрытое голосование. Нельзя допустить, чтобы гильдии голосовали так, как скажут иерархи.

- Верно. Нам нужно знать, каков расклад с этими дополнительными голосами. Срочно. С кем-то из гильдий придется провести беседу.

- Пообещать им больше поблажек?

- Или наоборот, - Первый отец-основатель нехорошо прищурился.

Часть 4. Тени прошлого

Костер был крошечный. Даже в опустившейся на мир ночи его свет был едва различим. Тем не менее, трое мужчин держались от огня на почтительном расстоянии, молча и напряженно вглядываясь в языки пламени.

Широкие плечи и добротный, хоть и легкий доспех однозначно указывали на их принадлежность к воинскому сословию, но что-то еще про них сказать было сложно, и, прежде всего, потому, что слишком молодо выглядели их лица в обрамлении совершенно седых волос.

В других условиях они, может, обошлись бы и вовсе без огня, но осенние ночи давали о себе знать, и ночевать под ясным небом было действительно холодно.

Из задумчивости воинов вывел звук шагов: кто-то торопливо шаркал по дороге, приближаясь к костру.

- Стойте, стойте, уберите ваши мечи, пожалуйста! - Незнакомец заговорил раньше, чем вошел в круг света, и голос его был тихий и хриплый, как после болезни. - Простите меня, пожалуйста, - воины, наконец, разглядели его и отложили мечи: очередной бродячий проповедник, да и вид под стать голосу, худой, как скелет, балахон мешком висит.

Проповедник тем временем подошел совсем близко, остановился и запустил руку под капюшон.

- Вы уж простите меня, я так обрадовался, когда огонь увидел - думал уж всё, опять одному ночевать. Но нет, небо милостиво сегодня. Позвольте у вашего костра отдохнуть.

- Подходи, садись, только богов своих оставь при себе.

Снова повисла тишина. Проповедник придвинулся почти вплотную к огню, протянув вперед руки, а воины вернулись к разглядыванию пламени.

- Спать что ли пора, - воин, пригласивший проповедника к костру, чуть выпрямился и повел плечами.

- И то дело, - его напарник зевнул.

Проповедник лишь пожал плечами.

- Хех, что-то ты молчаливый для проповедника.

- Кто бы говорил, - его голос был по-прежнему тихий, - сами сидите тут с каменными лицами, как покалеченные.

- Покалеченные, - тихо повторил воин и даже подался вперед, - Парень, да ты даже не представляешь, насколько покалеченные. Видел бы ты, что нам довелось увидеть. Никто же не выжил, понимаешь? Лучше б мы сдохли там, вместе с остальными.

Проповедник фыркнул и мельком взглянул на говорившего:

- Значит, небо хотело, чтобы вы жили, - и отмахнулся: - Подождите.

Он еще ближе наклонился к костру, затем с трудом поднялся и повернулся к костру спиной, подняв лицо к звездному небу. Через некоторое время он сделал рукой какой-то знак, опустился на одно колено, коснулся ладонью земли и прошептал короткую молитву. После всего этого он вновь уселся к костру.

- Небо говорит мне, что ваш предводитель жив, - его голос ослаб почти до шепота.

- Врешь.

- Небо не врет, - он снова пожал плечами, - небо знает.

- Этого не может быть, - в наступившей тишине было слышно, как скрипнули стиснутые зубы.

Проповедник промолчал.

- Слушай, Кнут, - второй воин почему-то заговорил совсем шепотом, - даже если Оурский жив, хоть я и не представляю, как такое возможно, и тем более не представляю, где его искать... Я навоевался, не могу больше.

- Кнут, я тоже... К демонам эту войну, у меня семья осталась, ты знаешь.

Названный Кнутом кивнул и опустил голову на руки, задумался, прислушиваясь к себе. Все молчали. Наконец, он со вздохом выпрямился.

- А я пойду. Что еще мне делать, кому я нужен.

- Если все же найдешь его, скажи, что я... не могу.

- Ничего не говори.

- Если... - Кнут отмахнулся, - я все понимаю. До города со мной дойдете?

Воины только кивнули в ответ, да и не требовалось ничего больше. Они смотрели друг на друга и уже прощались, как прощаются навсегда старые товарищи, и в глазах у каждого зажглась какая-то решимость, и от сделанного выбора словно дышать стало легче.

- Три дня пути, - голос проповедника разрушил волшебство момента.

- Что?

- До города, говорю, три дня пути по этой дороге. Твое имя Кнут, стало быть?

- Да не имя, так...

- Ясно. Дай мне свой меч, пожалуйста. Да не бойся, что я тебе сделаю.