Когда бог был кроликом

Я сидела на кровати и не сводила глаз с пристроившегося на туалетном столике вумбла. Он приехал со мной из старой жизни, его подарила мне Дженни Пенни на мой седьмой день рождения. Она дождалась, когда разойдутся все гости, а потом вручила его мне и сказала: «Это самый лучший подарок в твоей жизни. И это я его тебе подарила».

А теперь я смотрела на него и думала не о красивой упаковке, которую она сама сделала, и не о приколотом к его шарфику стихотворении под названием «Лучший друг» — нет, я могла думать только о том, как мой брат в темном лесу стоит на четвереньках, а сзади к нему прилепилась большая детская игрушка, грубым басом выкрикивающая: «С Новым годом тебя. Джо. С Новым годом тебя. Ух, ух, ух».

Я встала, взяла игрушку, сунула ее в старый пластиковый пакет, пропахший луком, и засунула в нижний ящик шкафа, где лежали туфли, из которых я выросла. Через неделю все его содержимое будет отправлено в магазин на благотворительную распродажу, и там вумбл Ориноко будет еще долго сидеть в витрине между потрепанной книжкой «Челюсти» и ржавой подставкой для тостов. Такое вот своего рода возмездие.

Тогда я ничего не сказала брату о том, что видела, только потом, много позже, когда мы уже взрослыми сидели у причала и у каждого была своя взрослая жизнь. Он не помнил той ночи, как не помнил и многих других, и, когда я ему рассказала, он долго смеялся, опустив лицо в ладони, а потом только спросит сквозь смех: «Какой, на фиг, вумбл?»

А Дженни Пенни так и не сообщила мне, что добралась до безопасного места. Не было ни письма, ни звонка, и я так никогда и не узнала, почему им так срочно пришлось уехать, и куда, и чем она сейчас занимается. Вскоре после всей той истории я позвонила по ее старому номеру, трубку снял какой-то мужчина и накричал на меня, я испугалась и дата отбой. Гадая, что бы такого он мог сделать.

В другой раз, примерно год спустя, я сидела на своей кровати и думала о ней, и пыталась починить тот телепатический мост, который когда-то связывал нас, но разрушился после ее отъезда. В комнате было совершенно тихо, низкое солнце медленно перемещалось за стволами деревьев, и вдруг у меня перед глазами высветился номер, и цифры в нем несколько раз повторялись, а их порядок казался неслучайным и значительным. Я не сомневалась, это было послание от нее. Дрожащими пальцами и взяла телефон, набрала номер и стала ждать, что вот-вот услышу ее голос. Но я так его и не услышала. Вместо этот ответила женщина: «„Золотой лотос“. Что желаете заказать?» Это был торгующий навынос китайский ресторан в Ливерпуле, и много лет спустя он еще сыграет свою роль в этой истории.

Оставалось только признать, что тот Новый год навсегда поглотил Дженни Пенни и мне надо отпустить ее. Но все равно каждое Рождество я снова и снова слышала ее торопливый шепот: «Я тебе сообщу, когда мы туда приедем. До свидания, Элли. Я тебе сообщу».

Мне очень не хватало ее. Мне всегда будет не хватать ее. Я часто думала, как бы сложились для меня все грядущие годы, если бы мы прожили их вместе. Что бы изменилось. Могла бы я не допустить того, что случилось с ней? Мы с ней вдвоем были хранителями тайного мира, одинокого мира, куда другим вход был запрещен. А теперь мне много лет предстояло плутать по жизни без нее.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ 1995

~

Брикстон[16] охвачен волнениями, Брикстон бунтует. Материал об этом я должна была сдать на шестой день после моего двадцать седьмого дня рождения, но так этого и не сделала и даже не появилась в редакции — поведение, которое мне и сейчас трудно до конца объяснить. Такие моменты случались у меня и раньше — вдруг истощалась вера в себя или накатывало безразличие, — но никогда еще я не чувствовала подобной паники. Я словно оцепенела от ужаса и от сознания, что и я сама, и мир вокруг устроены неправильно и дурно. Я ни с кем этим не делилась. Просто выключила телефоны и спряталась в квартире Нэнси. Работу я потеряла. И уже не впервые. Выдумывала какие-то оправдания. Тоже не впервые. И именно в этот безнадежно переломанный мир пришло письмо. Как будто она знала. Как будто она слушала и ждала, как делала всегда. Мой спасательный круг.

Я открыла балконную дверь, вышла в серое декабрьское утро и опустилась на стул лицом к площади Чартерхаус-Сквер; внизу дети играли в мяч и громко кричат. Я видела, как из-за скамейки выскочил мальчик и повалился вниз лицом прямо на кучу курток, которая оказалась кучей его друзей. Я помешивала кофе и пила его с ложечки. День был холодным и обещал стать еще холоднее. Хмурое темное небо имело желтоватый оттенок. До конца года обязательно выпадет снег. Я поплотнее завернулась в одеяло. Маленькая девочка спряталась за деревом и очень не скоро показалась вновь.