Когда бета рычит

— День скоро закончится, — напомнила она.

Но он не ушел. Он потерся боком о её ноги и громко фыркнул.

Конечно, он не имел в виду, что она должна…

— Ты пытаешься заставить меня залезть?

Ни за что. Ни один лев не позволит, чтобы на нем ездили, как на пони.

Он снова толкнул её.

«Скажи «нет». Это безумие. Не делай этого».

Игнорируя свой внутренний голос, она перекинула ногу через его широкую спину. Она оседлала его, впечатленная его размерами. Её ноги почти не касались земли. Арабелла покачнулась на нем, когда он сделал шаг. Чувствуя, что теряет равновесие, она протянула руки и ухватилась за первое, что попалось под руку.

Его грива.

Хотя она и не свалилась, Арабелла застыла, отчасти в ужасе. Все знали, как священна грива для льва. Она слышала о войнах, начинавшихся из-за оскорбления гривы, предмета гордости и восторга любого льва.

И все же она здесь, использует гриву беты из самого могущественного прайда на этом побережье в качестве уздечки.

Он наверняка её съест.

Она затаила дыхание в ожидании, но не отпустила его. Все мышцы Арабеллы оставались в напряжении.

Хейдер не скинул её. Не оскалил свои могучие зубы. Он пошел пешком.

Широко шагая, он нес её на спине. «Наверное, он просто хочет убрать меня с дороги, пока не вышел из себя и не съел». Счищать кровь с асфальта и бетона никогда не было весело. Уж она то знает. Вечер покера с Гарри и его дружками всегда заканчивался насилием.

Они попали в тень леса, солнечный свет просачивался сквозь зеленые листья, и все же Хейдер никак не отреагировал на то, что она вцепилась в его гриву.

Неужели это его не беспокоит? Разве она не видела множество примеров того, что Хейдер отличался от мужчин, которых она знала все эти годы? Снова и снова он доказывал это.

Чем дольше он молчал, тем больше она расслаблялась. Когда напряжение спало, она начала осматриваться, как же красиво и спокойно. Сколько времени прошло с тех пор, как она ушла из леса?

Слишком много. Прошло много лет с тех пор, как она в последний раз посещала маленькую рощицу в парке, куда ей разрешалось ходить, когда она жила со своей старой стаей. Контролируемые прогулки после её побега были просто еще одним примером отсутствия свободы в её несчастной жизни. Но даже злобный охранник был лучше, чем ничего. За исключением той пустоты, которую она получила. Либо мини-лес не привлекал её, либо её волчица действительно исчезла. Как только она поняла, что волчица больше не выйдет, она прекратила посещения парка. Зачем мучить себя?

Но как же она скучала по красоте природы! Её окружала тихая безмятежность дикого леса, тишина, состоящая из естественных звуков. В мире их всегда было в избытке — от нежного жужжания насекомых до легкого шелеста ветра в ветвях. Чего не хватало, так это хаоса промышленности и людей.

Изобилие растительной жизни радовало Арабеллу как никогда, успокаивающие оттенки зеленого и коричневого, перемежающиеся случайными поразительными всплесками цвета, казались облегчением после ярких вывесок и огней города.

Но лучше всего был запах. Разве может что-нибудь сравниться с бодрящим запахом листвы, резким чистым запахом, кричащим о жизни, с чарующими запахами существ, живущих среди корней и ветвей, а затем с богатством земли, затхлой и все же здоровой. Случайный цветочный бутон давал намек на сладость. Такая симфония ароматов.

Она глубоко вдохнула свежий воздух. Как замечательно. Как…

«Так сильно скучаю по этому».

Это неожиданное наблюдение поразило её. Арабелла напряглась.

«Это ты?»

На мгновение ей показалось, что другая сторона не ответит. «Может, мне показалось?»

«Я здесь».

Еще не разговор, а только промелькнувшие мысли. Общение, основанное не на словах, сколько на чувствах.

«Я думала, что ты ушла». — И Арабелла горько оплакивала эту потерю.

«Прячься. Держись подальше от дороги».

«Но тебе не нужно прятаться. Теперь мы свободны».

«Ты — свободная, и я тебе не нужна».

С этими словами наблюдающее присутствие исчезло, и Арабелла почти задалась вопросом, не померещилось ли ей всё это. Кроме…

Нет. Она разговаривала со своей волчицей. Она всё ещё внутри. Хотела выйти, но боялась.

Возможно, Хейдер прав. Может быть, её волчице нужно показать, что она в безопасности, чтобы вспомнить радостную часть бытия волком.

Надеясь, что он поймет, она наклонилась вперед, практически прижавшись к спине Хейдера, зарывшись на мгновение лицом в его гриву, крепко прижала ноги к его бокам.

Интуитивно повинуясь её невысказанной просьбе, он рванулся вперед, и ей пришлось крепче ухватиться. Она держалась, пока Хейдер бежал через лес, вцепилась в мускулистую и мохнатую спину льва. Арабелла замечала, как перекатываются мощные мускулы. Наслаждалась ветерком, который развевал её волосы и львиную гриву, которая, хотя и щекотала ей лицо, не заставляла чихать.

Это замечательно. Один хороший чих — и она могла бы слететь с его спины. Бег привел их к опушке леса и вывел на отливающее золотом поле. Раскачивающиеся стебли простирались на целые акры вокруг.