Когда бета рычит

Строение гордилось многочисленными пристройками, придававшими ему уникальный вид, которые, правда сильно отличались от сверкающего белизной главного здания. Дом с красными ставнями и парадной дверью принадлежал львам на протяжении многих поколений. Когда-то они жили в нём, достраивая по мере роста прайда.

В конце концов, большая часть прайда переехала в город, работа и удобства позвали их к другой жизни, остались только несколько постоянных хранителей. Ферма также предоставляла убежище гостям, которые любили приезжать в деревню, чтобы подышать свежим воздухом, размять ноги и найти безопасное место, чтобы выпустить свою животную сторону, чего они не могли сделать в городе.

— Что это за место? — спросила Арабелла, выходя из машины и оглядываясь по сторонам.

— Место, где мы можем дать себе свободу, не опасаясь любопытных глаз.

— Ты имеешь в виду оборот. — Почему-то её черты омрачило очень грустное выражение.

Он ничего не понимал. Большинство оборотней в восторге от возможности иметь место, где они могли бы безопасно побегать, не опасаясь быть обнаруженным или встреченным охотниками.

— Да, оборот. Мы все знаем, как наши животные любят бегать на четырех лапах, поэтому предки Арика создали такое место для нас. Это ранчо львиного прайда. Сотни акров лесов, полей и даже холмов, через которые протекает река. Для публики это место, где мы выращиваем говядину для ресторанов. Но по правде говоря, это безопасная зона для нашего вида.

— Насколько безопасная? Чем она отличается от национальных парков?

— Есть пара вещей. Она окружена забором высотой в десять футов, с колючей проволокой под напряжением, чтобы держать подальше посторонних. Есть камеры, следящие за периметром вместе с некоторыми членами прайда, которые, предупреждаю тебя, убьют, если ты назовешь их парковыми рейнджерами. — Особенно, если предложить корзинку для пикника. Хейдер судил по собственному опыту.

— Но зачем ты привёз меня сюда? Даже со всеми этими мерами безопасности мы в большей безопасности в квартире, так ведь?

— Находясь со мной, ты под надежной защитой. Но даже ради безопасности не стоит забиваться в угол и терять рассудок. Я подумал, что со всем тем стрессом, который ты пережила, тебе не помешает сбежать. Шанс вырваться на свободу.

Но чем больше он говорил, тем больше она замыкалась в себе, тем больше съеживалась. Он протянул ей руку, но Арабелла отстранилась.

— В чём дело, детка? Что случилось?

— Нам нужно уходить. Сейчас.

— Ты боишься, что твоя старая стая нападёт?

— Нет. Пожалуйста. Нам просто нужно идти.

— Мы не сдвинемся с места, пока ты не скажешь мне почему.

Признание, когда услышал его, ошеломило Хейдера.

— Я не могу перекинуться. Уже нет. Моя волчица исчезла.

Глава 12

Признание вслух своей постыдной тайны ранило, но не так сильно, как воспоминание о том, почему её волчица больше не выходит играть.

Ей следовало бы знать, что Хейдер не поверит ей на слово.

— Что значит «не можешь перекинуться»? Ты же волчица. Я чувствую её запах.

— Ты имеешь в виду, что я был волчицей. Сейчас нет. Я уже много лет не могу уговорить свою вторую сторону. Даже в полнолуние. — Когда желание перекинуться проявляется сильнее всего.

— Почему?

Ей пришло в голову посоветовать ему не лезть не в свое дело. Арабелла не хотела признаваться в своем позоре вслух, но зная Хейдера, а несмотря на их короткое знакомство, она знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что он не оставит это без внимания. С таким же успехом можно сказать ему правду и покончить с этим.

— Некоторое время назад я пыталась сбежать. Вернее, это сделала моя волчица. Она, то есть мы, попались. Когда Гарри нашел меня, он и его дружки избили меня. Сильно. Так сильно, что моя волчица спряталась и с тех пор не выходила.

Какое-то мгновение он молчал, и она боялась взглянуть на него. Проявит ли он наконец отвращение к её слабости? Поймет ли он наконец, что ошибся в своем убеждении, будто они принадлежат друг другу? Такой человек, как он, заслуживает кого-то сильного. Кого-то…

— Ты можешь это прекратить!? — прокричал Хейдер.

Вздрогнув, она подняла голову:

— Прости.

— Прости за что? Тебе не за что извиняться.

— Но я разозлила тебя.

— Черт возьми, я злюсь, детка, но не на тебя, хотя меня бесит, что ты смотришь так, будто я собираюсь причинить тебе боль каждый раз, когда ты говоришь. Единственный человек, которому я хочу сделать больно, это тот мудак, который сотворил это с тобой. Это на него я злюсь. Он и вся эта свора трусов, которые думали, что это нормально — позволить мужчине избить женщину.

Его горячность не только не испугала её, но и вызвала дрожащую улыбку на её губах.

— Я знаю, что ты не причинишь мне вреда.

— Самое время тебе это признать. Я потрясающий.

Она сморщила нос.

— Разве высокомерие — львиная черта характера?

— Нет. Только моя, детка. Теперь довольно о том, какой я классный. Давай сосредоточимся на тебе. Ты же оборотень. Что бы с тобой ни случилось, этого не изменить. Держу пари, твоя волчица просто боится выйти. Но ей больше не нужно бояться. Скажи ей, что можно выходить.

Её улыбка потухла.