Кофе с корицей

В зеркале заднего вида мужчина грустно пылил по дорожке между гаражами. Его сгорбленная спина и шаркающая походка не внушали оптимизма. Надо было поскорее уезжать отсюда.

Покрышки захрустели по гравию. Я увозил свою красавицу к себе домой.

Прохладный пожелтевший руль радовал руки своей пластиковой твердостью. Никакой инфантильной мягкости, присущей современным экземплярам. Никаких заискивающих кнопочек и подсветочек. Аскетизм и брутальность. Три спицы, уходящие т-образно от рулевой колонки, и стальное кольцо звукового сигнала, создающее среднюю орбиту на рулевом колесе. Управление тугое. Но зато ты чувствуешь, что у тебя в руках. Тут и правда нужна сила, чтобы управлять этой грациозной девушкой. Нет этой невнятной податливости нынешних авто. Услужливости. Если хотите повернуть, будьте добры быть настойчивее. Еще настойчивее! И увереннее в своих движениях.

Выезжаем из ворот гаражного кооператива. Наконец-то дорога. Я чувствую, как стучат от счастья клапана моего сердца. Ладони становятся влажными от возбуждения. Захватывает дух, словно я лечу. Но я еду. Я еду на своем собственном автомобиле. На своей «Волге» 1968 года рождения. Не знаю почему, но именно этот год производства сыграл решающую роль. Было пару машин и помоложе. Но я выбрал именно эту. Нет. Не так! Мы выбрали друг друга.

А еще, это очень редкая комплектация. Экспортная. Так мне сказали. Тут скорости переключаются не как у всех «Волг», на руле. Тут ручка находится у правой ноги. Она украшена прозрачным многоугольным набалдашником. Искусственный бриллиант размером с кулак. С застывшей розой внутри. Нажимаю газ. Пустая дорога вдоль промзоны. Почему бы и нет!

– Эх, прокачу! – восклицаю я.

И в следующий момент вскрикиваю от боли. Ускорение выбивает передачу, и металлическая трость отстреливает мне в колено граненым стеклом. Я бью по тормозам, завывая нечленораздельным матом. Меня же предупреждали. Несколько раз. Наверно, я в этот момент отлучался полетать в облаках. Безответственность и безалаберность. Так ласково про меня говорит моя жена. И еще добавляет:

– Ведерко с лопаткой, песок в сандалиях!

Я останавливаюсь у обочины и выхожу из машины.

Этот удар отрезвил меня. Привел в чувства. Точнее, вылил на меня ушат вины. Колено саднит, но я хватаюсь за голову. Как? Как я мог такое сделать? Спустить весь семейный НЗ! Это недоразумение! Непростительная несознательность… Надо мчатся к этому мужику!.. Чушь! Какой ненормальный вернет деньги? Но он же не хотел с ней расставаться!.. Да что со мной, в самом деле? Как я мог!

Я достаю мобильный телефон и набираю номер. Долгие гудки.

– Да! – женский голос.

– Простите! А могу я поговорить с Григорием?

– Нет!

– Я не туда попал?

– Попали туда. Только поговорить вы с ним не сможете?

– Почему?

– Потому что он лыка не вяжет. Напился на радостях от горя!

– Так быстро?..

– Долго ли в таком-то возрасте и с его здоровьем… Что вы хотели? Машину вернуть?

Это было еще одно ведро холодной воды. Организм насторожился не зависимо от меня. Какая-то нездоровая кутерьма затевалась вокруг. Наверное, мне следовало почувствовать неладное? Но нет! Я, как всегда, спасовал.

– С чего вы взяли? – промямлил я, имея в виду: «Как вы догадались?».

– Случалось уже такое… Два раза. – Женщина была на взводе. – Только вот что я вам скажу. Не выйдет у вас ничего! Через мой труп! Не машина, а наказание какое-то! С милицией приходите. В суд идите. А за здорово живешь я вам деньги не отдам!

– Да я… просто… просто…

Увиденное, как удар под дых, сбило мне дыхание и заставило сердце биться учащенно в горле. Передо мной на дороге зиял раскрытый люк. Из него на тридцать сантиметров торчало бревно. Во время телефонного разговора у меня есть привычка бродить. Вот и сейчас я прошелся вперед. И увидел такой «сюрприз». Оглянулся на машину. Она смотрела на меня слепыми выключенными фарами. А сумерки скрыли опасность от моих глаз. Сделали ее почти невидимой. Это что же получается? Находясь в эйфории обладания, я забыл о безопасности. Не включил ближний свет. И если бы не этот удар в ногу. Где бы я сейчас был? На больничной койке! В лучшем случае!

– Что вы замолчали? – женщина продолжала кричать в трубку.

– Молчу?.. Безответственный и безалаберный криворук. – Я опустился на бордюрный камень.

– Что? Это вы о ком?

– Это я о себе. Вы не знаете, почему я такой… такой рукожоп? – злоба на самого себя сдавливала горло.

– С вами там все в порядке? Алло! Молодой человек… Может, скорую?

– МЧС… вызовите!

– Какое МеЧеэС?

– Тут надо люк закрыть…

Я дал отбой. Встал с холодного камня и поплелся к машине. Я знал, что как минимум семь миллиардов человек на планете Земля вернули бы деньги и еще получили бы компенсацию за ущерб… как его… ну, который не материальный. Моральный… Но я в их число не входил.

Надо было ехать домой, а по дороге придумать, как преподнести супруге известие, что я сегодня выбросил на дорогу:

1. ее норковую шубу,

2. ее новый горнолыжный комбез с комплектом наикрутейших и наидорогущих горных лыж и ботинок

3. ее зимнюю поездку на горнолыжный курорт

4. ее летнюю поездку на райские острова