Кофе от баронессы Кюцберг

– А это не съедобное, – сказала Полина, – бросив назад в сумку косметичку.

Лара увидала на столе новую бутылку и пирожные, запричитала:

– Не надо ничего, у меня для гостей всё есть.

– В наше время в гости с пустыми руками, не ходят, – сказала Полина.

Лара сняла со стеллажа большой фотоальбом и протянула его Полине.

– Посмотрите фотографии, пока я на стол приготавливаю.

Лара принялась жарить яичницу с колбасой, а Полина с Колчаком увлеклись фотоальбомом, где протекала вся хронология жизни Лары, с детских лет до настоящего времени. В этом альбоме он нашёл и себя в общей классной коллективной фотографии. Они добрались до студенческих фотографий, где Вовка увидал перед собой знакомое и родное лицо.

– А это, кто? – спросил он у Лары, поднося альбом к плите, где она жарила колбасу.

– Это моя подруга по институту Геля, – сказала Лара, – она сейчас в Австралии живёт.

– Тургенева, – добавил Колчак, – это моя родственница, – удивил он женщин, особенно Лару.

– Это ты потомок знаменитой фамилии и молчал столько лет об этом, – удивилась Лара.

– Я Колчин и не известно точно, чей я потомок. К своему великому стыду, я не могу посетить краеведческий музей. Там о нашем роде всё есть. Мой двоюродный брат Арбуз одно время помогал музею, хотя он родственник по роду Ивана Романовича Беды. Но надо сказать молодец! Сделал много и для музея и для родни. Он занимался сбором генеалогического древа Тургеневых и Колчиных. А сейчас Арбуз тоже за бугром. Наверное в забытьё пал? Много нашей родни в Германию уехало.

– Сейчас я знаю, что ты потомок двух братьёв писателей Александра и Николая Тургеневых, – удивила всех Лара, – Николай был вдобавок декабристом. Царь приговорил его к вечной каторге, но он бежал во Францию, где и скончался.

– Интересно, – покачала головой Полина, – а тебе стыдно должно быть, род свой не знать.

– Прошу всех к столу? – пригласила Лара своих гостей.

– Полина, прелиминарные разговоры, команда была закончить. Нас приглашают к столу, – вспомнил замудрённоё слово Колчак, вылетевшее когда – то из уст своей учительницы. – Тебе в нашей России не суждено быть женой потомственного дворянина.

– Это – же надо думать, Колчин, какой ты жестокий. Верно, ты сказал когда – то, что всю жизнь будешь напоминать мне о неосторожно сказанном, мною слове, – удивилась Лара его хорошей памяти.

– Не будете, называть меня по фамилии, я не буду вам напоминать о вашем слове, – сказал он ей.

– Если по фамилии называют, – это уважительно, – сказала она.

– Не уважительно, а официально, – поправил он Лару. – Мне приятней от вас слышать, как вы меня называли в школе Володя и Вовка. А вы как Фомин, – всех по фамилии.

– Хорошо Вовка, поухаживай за дамами? Налей нам вина и себя не забудь обойти?

Колчак обратил внимание, что бутылки недопитой ими ранее, на столе не было.

«Значит, она будет ждать меня, чтобы допить её в следующий раз», – подумал он.

Выпив и закусив, женщины завели разговор о шитье модного гардероба, чем привели в уныние Колчака. Он сидел в кресле и искоса бросал взгляды на женщин.

В дверь громко постучали. Лара встала, и сказала:

– Интересно. Я сегодня никого не жду, кто это может быть?

Открыв дверь, в комнату вошла Надежда и невзрачный парень. Похожий на выкопанный много лет, назад высушенный хрен. Он был одет в клетчатую подростковую куртку, под которой был засаленный костюм с непонятным ярким значком на лацкане, напоминающий геральдику не то Алжира, не то Турции. Повязанный на рубашке галстук, которые носили стиляги в девятнадцатом веке, делали его вид смешным и нелепым. За Надьку ему было обидно в этот миг, что она избрала себе в спутники жизни такого незавидного и старомодного спутника жизни.

Надька, раздеваясь, щебетала на всю комнату:

– Ты понимаешь, Лара, мы шли, как знали, что у тебя в гостях Колчины. Зашли в магазин, взяли Столичной водки и сыра.

Она говорила, не закрывая рта, позабыв познакомить Колчиных со своим мужем.

Эту оплошность исправила Лара:

– Муж Нади, Андрей, – известный филателист, – представила она его.

– Ну, допустим, не я известный, а моя коллекция марок, – поправил он Лару, – а Владимира, я по школе хорошо помню.

Колчак его не помнил и молча, недоумевал над неудачным выбором Надежды.

«Наверное, характерами сошлись или для прикрытия и выполнения домашних заданий вышла она за него замуж, – подумал он. – Не может такого быть, чтобы Надька не изменяла ему? В ресторане она почти призналась ему в любви».

С Надьки он переводил взгляды на Лару. С Ларой глаз в глаз у них неоднократно глубоко и пытливо встречались взгляды. Они словно через перископ просматривали друг у друга недоступные для других закоулки души. Эти познающие взгляды бывшего ученика и бывшей учительницы не ушли от зоркого глаза Надежды. Она с мужем пила Столичную водку, отчего быстро захмелела, но не переставала ревностно подглядывать за ними.

– Полина пойдём со мной выйдем в туалет? – попросила Надька, – а то мне одной скучно идти, сняв с вешалки свою сумочку, сказала она.

Полина согласилась её проводить.