Кофе от баронессы Кюцберг

– Правильно ты поступил Витёк, а докладывать ты ему будешь в обязательном порядке, только не то что он хочет услышать, а то, что, я тебе буду говорить, – учил его Колчак.

– Понял Владимир, только ты на меня не обижайся и не думай плохого ничего? – оправдывался Витя.

– Витёк прекращай, ты чего угорел, что – ли в обезьяннике? Я же тебе сказал, что ты правильно поступил, – успокоил его Колчак. – Я только не понимаю что ему от меня надо? – Куда он лезет? Власов участковый, всего один раз к себе в околоток вызвал. По душам поговорил со мной и больше ни разу не проявлял интереса ко мне. А у этого попка в клочья разлетается от нездорового азарта. Наверняка, он ещё кого – то подвязал ко мне, не только на улице, но и на работе. Надо понаблюдать за своими кадрами в порту.

…Колчак поблагодарил Витю за ценную информацию и пошёл домой. После разговора с Витей Леоновым, Колчак долго мозговал, как укротить Ланина, а когда ему пришла идея, он пошёл к Сашке Мареке.

– Пошли на улицу выйдем, поговорить надо? – пригласил Колчак Мареку во двор.

– Слушай меня внимательно, мне нужно помещение, где можно закрыть человека, чтобы он несколько дней оттуда не смог выбраться. Главное, чтобы он ни кем не был там услышан. Чтобы это была хорошая ловушка, куда он сам туда добровольно зайдёт, а выйти не сможет без посторонней помощи. Ты подумай, где такое место в городе есть? Я тебя не тороплю. Об этом пока знать должны только трое. Ты, я и Витя Леонов. Луке, говорить ничего не надо, а то он по дурости сболтнёт, кому ни будь.

– Я догадываюсь, кому ты сети плетёшь, – сказал Марека, – а лучшего места, чем графские развалины для этого не найти, далеко от домов и дороги. Ночью если громко выть, может Ланина, кто и услышит.

– Хотя бы ночь он там просидит, меня это вполне устроит. Сейчас ночи холодные, ему достаточно там будет переночевать, чтобы прихворнуть немного, – сказал Колчак, – давай пройдёмся туда? На месте легче план разрабатывать.

– Пошли, всё равно делать нечего, – согласился Марека.

…Графские развалины, это было замороженное больше двадцати лет недостроенное здание дворца культуры. Никем не охраняемое, оно сиротливо стояло недалеко от частного сектора и центральной городской магистрали. Белый силикатный кирпич от выпадавших осадков приобрёл мрачный серый цвет. Местами наверху стояли плиты перекрытия.

– Вот смотри? – показал Марека помещение, – здесь высота, где – то десять двенадцать метров, чтобы попасть вниз с торца есть бункер, где должны были устанавливаться лестничные марши. Ты должен помнить, мы раньше по деревянной лестнице спускались в цокольный этаж. Высота примерно там метров пять – шесть. Если кто туда спустится по лестнице, а после убрать её, то вылезти оттуда невозможно. Мы один раз Педро так напугали, когда он пьяным был. Он от страху усеял весь подвал навозом.

– Нормальное место, – одобрил Колчак. – Для моей затеи оно подойдёт. Я хорошо обдумаю, и будем реализовывать мой план. Нам ничем это грозить не будет. Понимаешь, Ланин задался целью вернуть меня за колючку, а я задался целью показать, что в милиции тоже иногда попадаются дубки безмозглые.

Вовка посмотрел ещё раз вниз, и они ушли с недостроенного объекта.

– Где лестницу только деревянную найти? – можно было на месте сколотить, но на стройке палки не найдёшь. Частники всё до щепки подобрали бани свои топить, – потужил Марека.

– Лестница, это не вопрос, – сказал Колчак, – я из порта принесу верёвочный трап. Тут надо обдумать, чтобы Витька Леонова не подставить. Сделать нужно так, чтобы комар носу не подточил. Спать сегодня не буду, пока идеально всё не разработаю.

…Вовка в понедельник пошёл в милицию на отметку. Ланин был в дежурке, через стекло он спросил Колчака:

– Это ты Назарова надоумил писать на меня несуразицу. Мне всё известно, можешь мне не заливать, что ты ничего не знаешь. Его я отправлял в дурку один раз. Отправлю и второй раз, а следом и ты пойдёшь за ним в нужном мне направление.

– Я не знаю, о чём ты говоришь, но слухи по городу ползут, что половая ориентация у майора Ланина нарушена. Тебе бы от позора перейти в другое отделение работать, – посоветовал ему Колчак. – А если ты беднягу убогого хочешь спрятать в дурдом, ты расписываешься в правдивости тех посланий, которые Володя оставляет на почтах, – осадил он Ланина.

– Он больше у меня не войдёт ни в одно отделение связи, – с ненавистью сказал Ланин.

Присутствующий там дежурный Силантьев слушал диалог Колчака и Ланина, потом засмеялся и сказал:

– Кончай Ланин отпираться, сломал целку юродивому, теперь отмахиваешься. Скажи спасибо, что он пока пишет о любовной новогодней ночи, а вот когда он будет требовать, чтобы ты женился на нём. Тогда тебе придётся распрощаться с погонами и работой.

– Прекрати немедленно ерничать надо мной? – завизжал он, словно резаный. – Как вы не поймёте, что он больной человек, я с ним в соседях живу тридцать восемь лет и знаю его, как облупленного.

– Вот, ты его по добрососедскому отношению и познакомил со своим бестыжим другом, – не успокаивался подкалывать Силантьев, Ланина.