Кофе от баронессы Кюцберг

– Тогда пойдём. Я думаю, моя Полина сопротивляться не будет. Тем более Лара живёт через дом от меня.

– Твою жену Полина зовут? – спросила Надежда, – редкое имя. Если она из четвёртой школы и носит очки, то я тебя поздравляю. Удачный выбор. Очень милая и красивая девушка. Я когда её встречаю, всегда восхищаюсь ей.

– Да это она самая, – подтвердил Колчак, – Полина очень заметная девушка. В толпе резко отличается от всех.

Вскоре появилась и сама Полина, она была в чёрном строгом костюме, в одной руке наперевес у неё был плащ, в другой дамская сумочка. Подойдя к столику, она повесила плащ на спинку свободного стула. Поздоровавшись с Надеждой, она присела за стол. Колчак представил ей свою одноклассницу.

Полина оценивающе окинула Надежду взглядом и сказала:

– Мы с вами визуально знакомы и давно. Часто приходилось встречаться раньше на улице и в транспорте, но я не думала, что вы одноклассница моего мужа.

– Я вам больше скажу, – приветливо ответила Надежда, – мы с ним знакомы с пелёнок, и наши мамы купали нас в детстве вместе, в одном большом корыте. И в его альбоме находится старая фотография, где мы нагие дуэтом исполняем фокстрот на сосках.

– Поэтому вы и надумали, сегодня с коньяком ваше давнее знакомство отпраздновать? – съязвила Полина.

– Я же тебе говорил, что не виделись с ней долго, зашли в тепло пообщаться, – оправдывался Колчак.

– Для такой цели существуют более слабые напитки, – укоризненно заметила Полина. – Но раз так, то и я, охотно выпью с вами полрюмочки коньяку. Оценю, что в нашем ресторане наливают вам в графины, а что дают нам для пропитки тортов.

Она посмотрела внимательно на Надежду и спросила:

– Надя, а почему вы пирожное, моё не кушаете, – не нравится?

– Что вы спасибо, я его очень люблю. Мы тут с вашим Колчиным подумали, что дождёмся вас, и все вместе пойдём к нашей классной руководительнице и моей приемной матери Ларе Давидовне. А сладости хотели захватить с собой.

– А вам Колчин разве не сказал, что ему один важный орган не рекомендует в вечернее время появляться на улице. Он в эти часы должен обязательно, находится дома и обнимать свою любимую жену, помня, что у нас идёт медовый месяц.

Вовка схватился за голову:

– Надя, ты извини? – напомнил ей Колчак, – я чрезмерно увлёкся временем, что забыл про надзор.

Вовка кривил душой, надзор у него был. Но ограничений появления в вечернее время в городе у него не было, как у рецидивистов. Он сам его придумал для всех, что бы меньше мелькать на улице и уйти от многих соблазнов.

– Скоро он у меня кончится, и я совсем свободный буду. Придётся отложить поход к Ларе до следующего раза, – с сожалением сказал Колчак.

– Очень жаль, – огорчённо произнесла Надежда, – но мне к ней зайти непременно сегодня нужно. Возьму новые выкройки у неё на платье. Мы с ней увлеклись шитьём. Только я кроить не могу, а она мастерски это делает. Навещу Лару и угощу её вашими пирожными.

…Возвращаясь из ресторана, они шли по Центральной улице. Колчака держали по разные стороны под руку две прекрасные дамы. Он гордо вышагивал в окружении двух кисок, замечая, что все прохожие восхищённо смотрят на них. Молодые женщины, тоже заметили, что их небольшая компания привлекает к себе внимание пешеходов, и они специально шли не торопясь, делая короткие шаги, чтобы продлить приятное ощущение себе и окружающим.

Простились они, пребывая в хорошем настроении, около дома Лары.

– Заходите и ко мне в гости? – сказала Надежда, – я вас с мужем познакомлю.

– Зайдём обязательно, – пообещал Колчак.

Надежда скрылась в подъезде дома Лары, оставив после себя, запах дорогих духов. Вовка с Полиной плотно прикрыли за ней дверь подъезда, и пошли к своему дому. Хотя домой идти не хотелось. Настроение было хорошее и у обоих. На улице у них вязались разговоры на любые темы, а в квартире при матери, обо всём не поговоришь громко, даже находясь в своей двенадцатиметровой комнатке. Они дошли до гастронома, где Колчак на оставшиеся деньги купил Шампанское и торжественно сказал, выходя на улицу:

– Свадьба продолжается!

Они зашли в беседку около дома, открыли там шампанское и вдвоём распили его.

В западне

Во дворе разнеслась весть, что Витю Леонова задержали пьяным на перевозе и посадили в обезьянник. На следующий день он зашёл к Колчаку и поведал ему интересную историю:

– Меня забрали в жандармерию. Я в клетке до утра просидел, а утром пришёл твой друг Ланин, – мусор поганый. Он мне сказал, что меня за мелкое хулиганство непременно посадит на пятнадцать суток, будто я всю линейную службу обзывал матом. Я материться, вообще не могу. От меня никто в жизни мата не слышал. Я пьяный могу без чувств, свалиться и мой рот после этого закрывается на замок. Короче Ланин говорит мне, я тебя вызволю отсюда, но за одну услугу. Будешь мне каждый шаг своего соседа докладывать. То есть тебя. Я без звука согласился на его условия. Мне главное выбраться было оттуда. А шпионить, я конечно за тобой не буду, ты сам хорошо понимаешь.