Кофе и круассан. Русское утро в Париже

Перед Собором есть небольшой круг. Если ты впервые в Париже и хочешь сюда вернуться вновь, надо на этом круге с минуту постоять. Такова примета. Это центр Парижа. Отсюда идет отсчет расстояния до него по всем дорогам Франции, от точки, где Париж начинался 2000 лет назад.

Когда я еду в Сите, то всегда ставлю машину в паркинге под площадью перед Нотр-Дам. Вход туда совместили со входом в Археологический музей, где можно увидеть остатки самых первых зданий и древней крепости, охранявшей Сите. Крепость эта выдержала не одну осаду: варяги поднимались вверх по Сене на своих ладьях к Парижу вплоть до X века. До сих пор напоминает об этом мемориальная табличка при входе в музей: доблестный герцог Гед когда-то именно здесь и погиб, защищая Париж во время очередного набега…

Из паркинга я выхожу прямо к памятнику Карлу Великому, основателю Священной Римской империи, послужившей, как считают специалисты, прообразом Евросоюза. Чем-то этот император на бронзовом коне всегда напоминал мне нашего Илью Муромца…

Букинисты, каштаны и греческий сандвич

Вдоль острова Сите то и дело плывут посмотреть на Собор речные трамвайчики с туристами. На набережной Сены с раннего утра букинисты открывают свои лавочки в виде навесных железных ящиков, которые устанавливаются на парапете, и любители печатного антиквариата самозабвенно роются в этих сокровищницах. Там можно найти все что угодно — от игривых открыток XIX века до афиш концертов Эдит Пиаф времен оккупации Парижа, от прижизненных изданий классиков начала XX века до советских плакатов 30-х годов. Рабочий день у них не нормированный. Когда хотят, тогда и открывают. А в августе многие лавочки букинистов закрываются.

Как только наступает осень, на набережных Сены, как и в центре, чаще всего рядом с такими большими универмагами, как «Самаритен», появляются продавцы каштанов. Съедобные каштаны (в отличие от «конских») напоминают чем-то по вкусу сладкий картофель… Их поджаривают на переносных жаровнях и предлагают прохожим в небольших фунтиках на пробу. Одна из таких жаровен встречает меня у входа в Латинский квартал. И если я не очень голоден, то фунтика с каштанами вполне хватает, чтобы заморить червячка.

Если свернуть направо и перейти на другую сторону набережной, можно войти в Латинский квартал через самую старую и самую маленькую улицу, которая называется Le Chat qui peche («Кошка ловит рыбку»). Она такая узкая, что в ней с трудом разойдутся два человека. Когда выходишь из нее, сразу же попадаешь на улицу пошире, сплошь забитую маленькими бистро и ресторанчиками. Здесь у меня есть любимая лавочка, которую держит курд Мустафа. С утра до вечера он обжаривает на своем электрическом вертеле тонко нарезанные куски баранины. От этого гигантского шашлыка настругиваются поджарочки. Их укладывают на небольшой лаваш, добавляют жареной картошки, лука, салат и помидоры и поливают все это белым острым соусом или кетчупом. По сути, это шаурма — типично восточное блюдо. Но в Париже его называют «греческий сэндвич». Почему, никто объяснить не может. Врачи говорят, что регулярное употребление этого блюда в пищу ведет к ожирению и нарушению обмена веществ. Но устоять перед этим искусом в исполнении Мустафы невозможно. Объедение! Главное, удержаться после этого от приглашения в расположенные поблизости ресторанчики и кафе, которые держат греки. Они предлагают уже меню более солидные: прямо в витринах жарятся на вертеле поросята и тигровые креветки, на подносах со льдом лежат устрицы, крабы и лобстеры. Как это все выносят бедные студенты Сорбонны, которые живут здесь же на верхних этажах в своих общежитиях?!

Все дороги ведут к Монмартру

Когда я в первый раз приехал со своей женой в Париж в 1982 году, мы несколько раз поднимались на Монмартр пешком. Тогда нам это не казалось утомительным путешествием: первое знакомство с Парижем подарило нам крылья.

Уже по пути из аэропорта Шарль де Голль в Париж можно увидеть на высоком холме белоснежный храм с вытянутыми куполами. Это базилика Сакре-Кер («Священное сердце»), построенная в начале нашего века на вершине холма Монмартр. Он, правда, пониже Эйфелевой башни (высота холма всего 130 метров), но и отсюда видна прекрасная панорама Парижа.

Монмартр обладает каким-то странным притяжением. Сюда тянет, как магнитом. Место — святое. Ведь Монмартр в переводе «холм мучеников». По преданию, варвары казнили здесь парижского епископа Дионисия. А он, держа в руках свою отрубленную голову, прошел шесть с лишним километров до нынешнего парижского предместья Сен-Дени, где потом было построено аббатство его имени и усыпальница, в которой похоронены все французские короли (за исключением Людовика Святого).