Коэффициент удачи

Ох, и не любила Ганна восточников. Хотя, если совсем честной быть, западэнцев она тоже не жаловала. Людей вообще не любила. Сколько помнила себя, всегда «в стороне» от семейных дел была, проблем и понятий национальной принадлежности не ощущала. Отчасти виной этому стала ее родная бабка, сызмальства, из всех внуков особо привечавшая неуемного в своей упертости и расторопности «чертенка». Ганна и внешностью не походила на своих кровных сестер и братьев, имея облик присущий скорей жительницам юго-востока Украины. За такую непохожесть родственная мелкота частенько шпыняла, а то втихаря и побивала малявку, подспудно закладывая в ее характер нелюбовь к ближнему кругу. Семейство Сегедов испокон века проживало в городе Соколь, что близ Львова, а потому имело жесткую позицию по отношению к…, гм, некоторым общностям людей, проживающих на Земле. Глупо даже предполагать, чтобы будучи гражданами Польши на протяжении семи веков, и испытывая ненависть ко всему русскому, включая и веру, они о ней могли забыть, после каких-то семидесяти лет присоединения к Украине, лет, которые только распалили её.

Еще до того, как помереть, старая Сегеда передала внучке все знания и навыки по запретным церковью и законом людским, делам. А умела она многое. Когда умирала, на лице у старой карги шиш морщинку найти можно было. В гробу лежала, кожа гладкая, словно у молодой. Оно и понятно, всю жизнь силу с людей тянула. Дотянулась! Ксендз причастить отказался, хоть и предлагали ему деньги немалые. Уперся бран. Из-за своей упертости, долго Стефу Сегеду не пережил, став первым в череде Ганиных покойников. С тех пор много воды утекло. Ее, Ганну считают известной на постсоветском пространстве женщиной-наемной убийцей. Только поймать не могут. А почему? Потому как, послала она в дальнее эротическое путешествие всех товарок из «родного» Ковена, к чужим с поклоном не пошла, а занималась не только волшбой, но и убийствами голимыми. В своей работе использовала огнестрельное и холодное оружие, а еще удавки. Нравилось ей убивать. Одной из жертв стал старик, у которого бандиты сначала под пытками узнали о месте квартирного тайника, а потом несчастного она убила, а ведь могла без «моральных» изысков место указать. И все же случилось то, что пришло время и ОПГ, помимо убийств занимавшееся вымогательством и разбоями, стражи закона доморощенные, на «кукан» взяли. Ганну все же удалось задержать, но каким-то непостижимым образом киллерша, которую окрестили «Бестией», оказалась на свободе и по сей день находится в международном розыске…

Наружная дверь скрипнула и звук шагов оповестил, что двое гоблинов в человечьем обличье, уже в доме.

– Ну? Где столько шляться можно? – Спросила не повышая голос. – Узнали?

– Мы, это…

Драбович и Барыло, оба потупились под змеиным, скользким взглядом Бестии, которую, чего греха таить, боялись. Колдовка она безбашенная. Такая удавит, глазом не моргнет. До встречи с ней, даже не догадывались, что красота женщины может быть отталкивающей. Все у нее было на месте – стройная, интересная, неглупая, и черты лица, как казалось, очень красивые. Темные брови вразлет, аккуратный носик, губы средние, овал лица приятный. В общем, личико красивое и вполне себе аккуратное, стрижка короткая. Одевается модно и со вкусом. Но… Нельзя сразу понять, что в ней не так. Другие мужики в банде ее тоже сторонились и старательно избегали если общей надобности в делах не было. Баба привлекательна, но «холодная», эмоционально пустая, будто бы и неживая совсем. С противоречивым характером, которому свойственны перепады в настроении.

– Я жду.

– Там, это. К бабе родня приехала.

Ганна удивилась:

– Какая родня, ущербный? Сильвер сказал, она вдова безродная.

– Ну вот, оказывается нет. – Подал голос Барыло.

– Странно! Может какие-то левые конкуренты на «наследство» объявились? Хотят у нас товар из-под носа увести? О-хо-хо. Мужичье! Все самой приходится делать. Пойду, посмотрю на наследничков. Сколько их?

– Двое. Парень и девка из России.

Неизвестно, что подумали местные, увидев прогуливающуюся по поселку приезжую столичную панночку, при порывах ветра кривившуюся будто лимон надкусила, но самой Ганне эта прогулка стоила нервов. Время к полудню подходит, народец своими делами занят, на погоду «ноль» внимания, словно их лично не касается легкая паморось сыпавшаяся с небес, сносимая ветром в сторону близкого моря. Вот он, палисад за невысоким забором и дом Головко, побеленный как и многие хатки на Украине. Виноградная лоза по-зимнему без единого листочка, шатром густо заплевшая столбы от калитки до самого крыльца, позволила осмотреться по месту. Чего она хотела увидеть? Хороший хозяин в такую погоду собаку не выпустит.

Остановилась. Отвернув от ветра, закурила сигарету. Как раз в эту минуту, услыхав шум открывшейся двери и басовитый лай собаки, из интересующего ее дома вышла уже виденная нею ранее Головко с собакой-доберманом на поводке, а за нею молодая девушка и парень среднего роста, совсем не богатырь по фактуре тела.

«Может, и вправду родственники объявились? Как все не вовремя!»