Коэффициент удачи

Никто не напал. Неподалеку от входа чуть не сбив при быстром беге, нарвался на молодого парня катившего детскую коляску.

– Простите!

– Бог простит!

Юркнул в дверь единственной двухэтажки лесного пионерского лагеря, когда-то давно выстроенной из силикатного кирпича. Только оказавшись внутри, осознал нестыковку. Откуда в такое время в лесу посторонний, да еще гуляющий с ребенком?

Чуть ли не грохоча берцами по широкому коридору, ринулся к лестнице, ведущей наверх. Из полутьмы навстречу ему проявились контуры фигуры. Грудной женский голос с примесью томности спросил останавливая:

– Меня ищешь, милый?

Явно не Мелкая. И милым Олег ей никогда не был, она больше на Кадета смотрит. Иногда так смотрит влюбленными глазами, что зависть берет. Однако Кадет ее в упор не замечает. У Олега с Настей отношения установились рабочие, ровные. Скорее у Насти к нему… Ну и кто его окликнул, заступив дорогу?

Женщина. Молодая. Кажется красивая. В полутьме не слишком-то разглядишь, но общее представление угадывалось. Перевел дух после бега, ответил, пытаясь обойти стороной:

– Не вас!

– Постой! Не так быстро! – Попыталась дотянуться рукой.

Оттолкнул руку, шарахнувшись к стене, чуть ли не по ней просочился мимо. До лестницы рукой подать. Голос за спиной будто следом гонится.

– Стой! Дурашка, ведь все равно не убежишь! Бежать некуда.

Раскатистый, громкий смех подстегнул добавить темпа.

«Посмотрим!»

Прыгая через ступеньку, взлетел на верхний этаж. Здесь посветлее было. Раньше в просторных комнатах с большими окнами находились залы для творчества детей, танцевальный зал с давно кем-то расколоченными зеркалами. Когда погода не баловала, он с группой в нем занимался рукопашкой. Но Олегу не сюда. Ему к торцевой стене и по металлической лестнице подняться выше, на чердак нужно. Мелкая только там могла быть, раз их бугор не нашел ее на территории.

– Не торопись, красавчик! Побудь с нами!

Эти-то нарисовались откуда? Словно из-под земли вынырнули. Трое и все бабенки молодые, ядреные. Прости Господи! Рука Олега, кажется, сама потянулась ко лбу, привычно пытаясь крестным знамением отметиться.

Лица женщин вдруг посуровели, даже взгляд изменился не в лучшую сторону. Между тем не только в гляделки играть решили, умело рассредоточились, скользящей поступью двинулись к нему. Позади себя тоже ощутил дыхание, уроки инструктора, вбивавшего в мозг постулаты выживания, даром не прошли, тот со знанием дела не только натаскивал физически, но и ситуацию разжевывал. Драка с несколькими нападающими почти всегда проигрышный вариант для одиночки. Не кино. Удачно лишь то, что прихватили его в самом узком месте коридора.

Набросились скопом, с визгом и на эмоциях, как могут лишь молодые, безбашенные оторвы, решившие покуражиться над слабенькой жертвой. Миг и все вокруг Олега завертелось, заставив работать в полную силу жесткими одиночными ударами в бешеном темпе и все время крутиться. Именно такой темп и не позволил мешающим друг дружке девицам прицельно ударить, но плечи, руки и мышцы его ног сразу ощутили всю серьезность ситуации.

Чисто уйти в защиту – это тупик. Атаковал по двум направлениям, но не одновременно, а с минимальным интервалом. Толчок-удар. Прошелся волчком в нижнем ярусе. Толчок-удар. Успел чувствительно огрести поток боли в загривок и спину, но при этом расчистил проход. Кувырком через голову, ощутив пинок в пятую точку организма, вскочил в открывшийся промежуток. Получив незначительные повреждения, вспугнутым сайгаком, скачками чуть оторвавшись, ввалился в дверь раздевалки, захлопнул ее перед носом непонятной компании.

Дышал! Дышал запалённо, подперев спиной дверное полотно, ощутимо подрагивающее под ударами из коридора. Дверь хлипкая, с такой же хилой задвижкой. Ясно, что долгой осады не выдержит, так хоть дух перевести позволяет. А из-за двери…

– Открой, недоносок! Лучше сам открой! Доберусь до тебя, кадык вырву!

Это все перемежено разъяренной бранью, но сочились и добрые нотки в голосе одной из напавших:

– Олежа! Мальчик нецелованый, хочешь дам? Сама отдамся! Поверь, я умею. Я ласковая. Открой!

Вот тут возмутился:

– Да, пошла ты! Ласковая! Я бы с тобой на одном гектаре нужду справить не согласился.

Однако услыхала. Змеей зашипела:

– Достанем, я лично тебе яйца оторву!

Действительно, под напором дверь содрогнулась, ржавые петли на ней повело, а бежать ему особо-то и некуда. На единственном окне решетка.

А-а! Была, не была! Подловил интервал между ударами, отсунул задвижку при этом посторонившись насколько место позволило. Разъяренные фурии не заставили ждать. Мешая друг другу, толпой вломились в освободившийся проход и кучей друг на друге растянулись на полу.

– Г-га-пт! – прорвался общий возглас из легких.

Прыжком, одной ногой оттолкнувшись от спины верхней, перескочил через кучу малу. Пока не очухались, барахтаясь в клубке тел, понесся к лестнице. Несмотря на помятость и боль во всем теле, через люк чуть ли не птицей выпорхнул на чердак, заперев за собой ляду.

– Мелкая! – Заорал во всю глотку. – Мелкая отзовись!