Кое-что об одиноких девушках, легких деньгах и вуалехвостых сумчатых хомяках

Пожалуй, не стоит утомлять подробностями, рассказывая о том, как долог и утомителен был процесс взросления юного поколения вуалехвостых сумчатых хомяков. У меня руки чесались разместить в Интеренте объявление о том, что малыши готовы перейти во владение ласковых (и главное щедрых) хозяев. Но практичная Анюта сдерживала мой пыл – ей все казалось, что хомячата недостаточно повзрослели, чтобы резко сменить место обитания. Каждый день она брала подрастающее поколение на руки (причем ее пальцы отчего-то оставались в целости и сохранности, хомяки и не пытались их атаковать) и щупала их брюшки – появилась ли заветная складочка, отличающая вуалехвостую сумчатую породу от обычного пятикопеечного грызуна.

– Знаешь, мне кажется, что и у взрослых особей складка недостаточно видна, – хмурилась она, – так что не знаю, не знаю… Когда мы их брали, она явно была толще.

– Может быть, мы как-то неправильно за ними ухаживаем?

– Может быть, никакой складки не было и в помине? – как всегда, Анюта предположила самое худшее. – Просто они были перекормленными, а теперь похудели.

Дни бежали, отрывной календарь худел, как фотомодель из каталога купальных костюмов, деликатесы исправно покупались хитроглазым хомякам, похожим на пушистые плюшевые игрушки, и вот наконец нами было принято обоюдное решение: пора.

Проснувшись засветло, я понеслась в пункт приема объявлений газеты «Из рук в руки», Анюта же уселась в пижаме на кухне, лихо закурила и принялась окучивать Интернет.

Сотрудница газеты, женщина лет сорока с усталым разочарованным лицом и душераздирающими кудрями, слегка оживилась, пробежав глазами заполненный мною бланк.

– Вуалехвостые сумчатые хомяки? – приподняла тонко выщипанные бровки она.

Я гордо подтвердила:

– Вот именно.

– Надо же, что только не пытаются продать… – вздохнула она, – но такого еще ни разу не слышала.

– Это очень редкая порода. В Москве всего несколько питомников. Знаете ли, есть животные, которые не нуждаются в дополнительной рекламе.

– И сколько же они стоят? – заинтересовалась она. – Может, внучке купить? Здесь у вас написано, что недорого…

– Двести пятьдесят долларов всего, – бодро отчиталась я, – в данном случае просто копейки.

Дама ничего не ответила, только поджала морковные губки и несколько раз мелко перекрестилась.

Но мне было не до ее обид и амбиций: надо было взапуски нестись домой и устаканивать график телефонных дежурств. Газета выходит сегодня вечером, значит, ночь нам предстоит бессонная.

* * *

В половину пятого утра телефон все еще безмолвствовал.

Анюта спала, свернувшись калачиком, на угловом кухонном диване, а я сонно таращилась в окно. Над Москвой занимался неаппетитно серый промозглый рассвет, в такие же мрачные тона было окрашено и мое настроение. «Может быть, газеты еще не успели поступить в продажу?» – с надеждой думала я, а перед глазами оптимистичным маячком всплывал образ прехорошенькой заводчицы хомяков. Ведь она, по ее собственным словам, обогатилась на редких зверушках, почему же нашими хомами никто не интересуется?

На следующий день мы обе чувствовали себя невыспавшимися и разбитыми. Единственный обнадеживающий факт: разбудила нас нахальная трель телефона. Я хрипло пробормотала в трубку: «Какого черта?», а в ответ срывающийся детский голос пролепетал, что это, мол, по объявлению. Сон как рукой сняло.

– Да-да, это питомник! – обрадовалась я.

– Сколько стоит хомяк? – застенчиво поинтересовалось дитя.

– Сегодня у нас скидки, – затараторила я, – всего сто долларов!

– Ни фига себе, – присвистнул невидимый собеседник, – да на такие деньги я лучше куплю скейтборд!

В течение дня было еще несколько звонков. Нет смысла пересказывать каждый разговор, потому что заканчивались они все одинаково: потенциальные покупатели возмущались нашими ценами, а одна особо зловредная пенсионерка даже пообещала натравить на нас налоговиков.

– Что делать будем? – Анюта мрачнела с каждым часом.

– Еще не вечер, – я старалась говорить весело, однако былая уверенность из моего голоса исчезла.

Но и вечером, и на следующий день, и даже через неделю ситуация не изменилась. А потом начался вообще сущий кошмар…

…Знаете ли вы, что хомяки размножаются быстрее, чем у любительниц эпиляторов отрастают волосы на ногах?

Мы не успели осознать всю масштабность надвигающейся катастрофы, как она… произошла.

Нет, мы старались изо всех сил. Как только выяснилось, что вуалехвостые сумчатые хомяки – товар, мягко говоря, неходовой, мы тотчас же рассадили их по отдельным емкостям, дабы остановить процесс неминуемого размножения.

Но хомяки, в отличие от нас, не ходят, взявшись за руки, по улицам, не обжимаются в кино и не дарят друг другу золотых побрякушек, прежде чем отправиться в постель. Для них физическая близость – процесс естественный, спонтанный и стремительный. Короче, к тому моменту как мы рассадили хомок по отдельным банкам, пятеро из них оказались в интересном положении.