Кодзики. Записи о деяниях древности

Кодзики Записи о деяниях древности Свитки 2-й и 3-й

От переводчиков

1. Перевод второго свитка выполнен, в основном, по трем изданиям: Кодзики. Норито. т. 1 / Коммент. Курано Кэндзи. Токио, 1970. (Нихон котэн бунгаку тайкэй)[1] [Главные произведения японской классической литературы].

Кодзики. т. 1 / Коммент. Саэки Арикиё, Кобаяси Ёсинори. Токио, 1983. (Нихон сисо: тайкэй) [Главные произведения японской мысли].

Кодай каё:сю [Собрание фольклорных песен древности]. т. 2 / Коммент. Добаси Ютака. Токио, 1968. (НКБТ).

Использованы также издания памятников:

Манъё:сю. т. 4–7 / Коммент. Такаги Итиноскэ, Ооно Сусуму и др. Токио, 1969. (НКБТ).

Нихонги. т. 67 /Коммент. Сакамото Таро:, Иэнага Сабуро:, Иноуэ Мицусада, Ооно Сусуму. Токио, 1967. (НКБТ).

Синтэн [Синтоистские сказания]. Йокогама, 1936.

2. Переводчик второго свитка придерживался принятого в настоящее время в мировом японоведении принципа транскрибирования японских имен в письменных памятниках, написанных на древнеяпонском языке.

Этот принцип предполагает воспроизводство вариантов имен и топонимов, максимально близких к древнеяпонскому звучанию, реконструированному в работах японских лингвистов XX в. Эта система принята и переводчиком третьего свитка. Однако при этом получилось, что некоторые имена, встречающиеся и в первом, и в последующих свитках, могут показаться читателю разными, в то время как это одни и те же имена. Дело лишь только в том, что покойная проф. Е.М. Пинус в своем переводе первого свитка употребляла их в современном прочтении и произношении, а переводчики второго и третьего свитков — в древнеяпонском.

В частности, современный слог, состоящий из гласной о, в древнеяпонском языке, в зависимости от семантики слова, читался и как о, и как по, и как во. Слог дзи произносился или ди, или зи. В использованной нами транскрипции эти согласные восстанавливаются.

В настоящее время установлено также, что гласных было больше, чем теперь, в частности, гласные о и и существовали в двух произносительных вариантах сообразно этимологии и значению слова, но эти отличия в нашей транскрипции не учитываются.

Чтобы читатель-неспециалист не был введен в заблуждение, ниже приводятся некоторые соответствия, которые помогут устранить неясности:

3. Текст памятника в оригинале — сплошной. Для удобства переводчики условно разбили его на главы, руководствуясь последовательностью, с какой правили древние государи. Их имена — условные названия глав — оформлены в квадратных скобках.

4. В квадратные скобки заключены также все слова, которые добавляются переводчиками для прояснения лексических и синтаксических эллипсов оригинала.

5. Текст, набранный курсивным шрифтом, принадлежит средневековым японским переписчикам памятника, пояснявшим отдельные глоссы и правила их чтения. В оригинале такие пояснения написаны более мелкими знаками, чем основной текст.

6. Знак «:» после гласной в японских словах китайского происхождения указывает на ее долготу.

7. Оформление имен и титулов во втором и третьем свитках незначительно различается — имеется в виду употребление дефисов, разбивание длинных имен на части, использование заглавных букв. Причина этого разнобоя — не ошибка редактора, а неодинаковая трактовка имен и их фрагментов у разных переводчиков памятника.

Кодзики Свиток второй (пер., предисл., коммент. Л.М. Ермаковой)

Предисловие

«Кодзики» («Записи о деяниях древности») — один из центральных памятников японской словесности и истории, принадлежащий к числу наиболее древних. Он насчитывает почти тринадцативековую историю и успел обрасти огромным аппаратом комментариев, исследований, трактовок. Однако же не так много пока удалось сделать для прояснения загадок источника, которые по-прежнему сопротивляются усилиям исследователей. Белые пятна относятся и к истории создания «Записей», и к особенностям их дальнейшей жизни в японской культуре, и к отдельным проблемам текстологии. Можно рассуждать о «Кодзики» в целом или выделять его отдельные аспекты — исторический, магико-обрядовый, мифологический, поэтологический, этнологический и т. д. Можно (и без этого не обходится ни один исследователь) сопоставлять «Записи» с последующими памятниками — сводом «Нихонги» («Анналы Японии»), этно-географическими мифологизированными регистрами фудоки («Описания нравов и земель») и другими. Существующие теории «Кодзики» в совокупности выстраивают местами связную, местами противоречивую картину. В нынешнем издании переводчики и комментаторы текста пытаются осветить это сложное явление с возможно большего числа сторон, не смущаясь отдельными противоречиями. Тем более что, вероятно, эти противоречия не будут разрешены, тогда как их фиксация позволит в наиболее адекватно представить нынешнее положение дел в изучении и этого памятника и общую его концепцию, соответствующую современному состоянию знаний.