Кодекс самурая

В первой фазе боя численного преимущества «Илы» не имели, но полуторное превосходство в скорости и многократное преимущество в мощи бортового оружия не оставляли немцам шансов. Впрочем, как оказалось, немец пошел уже совсем не тот, что гордо ломился через границы СССР летом сорок первого. «Мессершмитты», пожалуй, даже немного превосходили японские «Зеро» и «Соколы», но вот боевой дух самураев был гораздо выше. Над Китаем японские пилоты демонстрировали готовность сражаться до конца, даже если противник намного быстрее и лучше вооружен, а вот немцы вели себя совершенно иначе.

Потеряв десяток самолетов в первые же секунды боя, «лаптежники» стали сбрасывать бомбы куда придется в надежде облегчить свои машины и убраться подальше с места так неудачно начавшегося сражения, пока их камрады на «Мессершмиттах» приковывают к себе внимание невиданных ранее русских тяжелых истребителей. Однако, камрады и сами испытывали жесточайший разрыв шаблона, столкнувшись с противником, намного превосходившим их по всем параметрам.

Преследовать разлетающихся по всем направлениям немцев «Илы» не стали. У них имелся четкий приказ – держать переправу, и пилоты его выполняли. Минут через двадцать расстрелявшие часть боезапаса машины ушли на аэродром, и их сменила новая сотня илов. Периодически в ближнем немецком тылу начиналось какое-то шевеление, и тогда я направлял пару-тройку самолетов разобраться с назревающей проблемой.

Лодки и понтоны, достигшие западного берега Днепра, быстро разгружались и немедленно перегонялись обратно, а от восточного берега уже начинал расти понтонный мост. Впрочем, дожидаться его постройки генерал Ватутин не собирался. С выехавших прямо на пляж трехосных грузовиков сгружались тяжелые понтоны, способные выдержать вес средних танков. Переправа набирала силу, и теперь я мог позволить себе перейти к следующей части плана.

Сняв трубку телефона, я приказал соединить меня с дивизией Цайтиуни.

– Выдвигайтесь, генерал-майор. Ваша позиция в двух километрах от берега. Знаю, что для вас это почти что на передовой, но, помнится мне, мы с вами такие номера уже исполняли.

– Лучше не напоминайте, товарищ генерал-полковник, – притворно вздохнул Цайтиуни, – Есть выдвинуться на рубеж в двух километрах от Днепра. Цели будут на западном берегу или по флангам?

– На западном берегу. Будете работать по тем, кто полезет ликвидировать наш плацдарм. За фланги можете не переживать. Вас прикроют танковые бригады, а серьезной артиллерии у немцев на нашем берегу нет. Перед вами, по обе стороны переправы, встанут зенитчики, так что за воздух тоже можете не беспокоиться – генерал Зашихин свои звезды в петлицах не зря носит, да и «Илы» вас, если что, прикроют.

– Добро. Год назад бы нам такие условия… Разрешите выполнять!

Буквально через минуту меня вызвал на связь Жуков.

– Генерал-полковник, вижу, с прикрытием переправы вы справляетесь, но авиаразведка докладывает, что зашевелились немецкие танковые резервы. Где обещанный вами удар по немецким узлам управления войсками?

– Ракетчики заканчивают подготовку, товарищ маршал. В течение часа проведем доразведку целей и приступим к их уничтожению.

– Долго копаетесь!

– Ускорим.

– Только не в ущерб результату.

– Есть не в ущерб, – четко ответил я и решил, что пришло время задать главный вопрос, – Товарищ маршал, разрешите использовать новые дальние бомбардировщики для нанесения удара крылатыми ракетами по стратегическим штабам противника?

– Вам что, генерал-полковник, дополнительное разрешение требуется? Я же только что сам вас о сроках спрашивал.

– Там речь шла о пусках ракет с земли на дальность до пятисот километров, товарищ маршал, то есть на оперативную глубину. А я прошу вашего разрешения на нанесение удара по немецким штабам в Берлине.

Глава 11

— Господин президент, это письмо от генерала Нагулина, — Гопкинс протянул Рузвельту небольшой конверт. — Адресовано вам лично. Он передал его нашему представителю при штабе Чан Кайши перед отлетом в Москву.

— Письмо точно не вскрывали?

— Наши специалисты не обнаружили никаких признаков подобных попыток.

Рузвельт медленно кивнул и аккуратно вскрыл конверт специальным ножом с резной ручкой из слоновой кости. На сложенном вчетверо листе бумаги было не так много текста, но президент перечитал его дважды, прежде чем поднял глаза на своего советника.

«Уважаемый господин президент,