Кодекс самурая

– У меня нет точных сведений о том, где находится генерал Нагулин, но, исходя из всего предыдущего опыта, я могу предположить, что он сейчас где-то очень недалеко отсюда, а там, где появляется этот человек, всегда оказывается и новейшее оружие красных. Вермахт уже сталкивался с их ракетами и объемно-детонирующими бомбами, а моряки кригсмарине у острова Медвежий на свое несчастье познакомились и с их новыми истребителями-бомбардировщиками, ближайшим аналогом которых является турбореактивный «Мессершмитт-262», еще толком не освоенный нашей авиапромышленностью. Правда, к сожалению, по всем характеристикам он еще очень далек от русских «Ил-8р». Если все это всплывет под Киевом в сколько-нибудь значительных количествах, боюсь думать нам придется не о сбрасывании русских в Днепр, а о том, как избежать катастрофы, подобной Московскому котлу.

– Я бы рекомендовал вам, генерал, быть осторожнее в выражениях, – Манштейн, похоже, начинал медленно закипать, – В условиях войны ваши слова в лучшем случае можно назвать пораженческими настроениями, а в худшем…

– Прошу прощения, герр генерал-оберст, но я просто выполняю свой долг. Мои слова являются результатом тщательного анализа, проведенного мной совместно с полковником Шлиманом, а наши выводы сделаны на основе всей доступной Абверу информации. Герр оберст! – Рихтенгден протянул руку и Шлиман вложил в нее довольно толстый конверт. – В этом пакете находятся наши аналитические выкладки. Документы подписаны мной и полковником Шлиманом. Аналогичный пакет отправлен мной адмиралу Канарису, и еще одна копия передана напрямую в Генштаб сухопутных сил.

– Вы совершили большую ошибку, генерал, – криво усмехнулся Манштейн, принимая пакет, – Эти документы с вашей подписью – жирный крест на вашей карьере и хорошо если не на вашей свободе. Однако, не мне учить вас жить. Вы свободны. Дальше совещание штаба продолжится без вашего участия.

***

Манштейн и Роммель Рихтенгдену не поверили, чего и следовало ожидать, зато их с Шлиманом точка зрения получила огласку в нужных кругах. Обоих абверовцев по возвращении в Берлин ждало много неприятных минут, но это был тот самый случай, когда дело того стоило.

Ночную бомбардировку позиций немецкой тяжелой артиллерии я назначил на предрассветные часы. Давать противнику время на принятие мер к восстановлению боеспособности пострадавших частей я не собирался. Как и в Крыму, немецкие артиллеристы рассредоточили орудия на значительной территории, но они не учли, что количество имеет неприятное свойство переходить в качество. В Крыму у меня было шестьдесят Пе-2 и ограниченный запас бомб объемного взрыва, а этой ночью в воздух поднялись две сотни «Ил-8р» с приказом бомбы обратно на аэродром не привозить. За час до восхода солнца «Илы» вернулись на аэродром, чтобы загрузиться новой порцией бомб.

Когда небо над Днепром только-только начало светлеть, над изготовившимися к форсированию реки советскими дивизиями с востока на запад на большой высоте прошли двухмоторные самолеты с незнакомыми красноармейцам силуэтами, и через пару минут крутой правый берег реки превратился в огненный ад.

Одновременно с бомбовым ударом в воздух взлетели красные ракеты, послужившие приказом к началу операции. Под оглушительный грохот взрывов, выжигавших немецкие укрепления «Восточного вала», бойцы бегом тащили к реке понтоны и лодки, катили противотанковые пушки и несли станковые пулеметы. Еще погруженный во тьму берег наполнился тысячами людей, быстро грузившимися на разнообразные плавсредства и отчаливавшими от берега. По ним никто не стрелял, зато из-за их спин по правому берегу реки открыли огонь «Катюши» и приданные дивизиям отдельные артполки.

Часть самолетов, наносивших удары по укреплениям «Восточного вала» развернулась и ушла на восток, но около сотни «Илов» продолжали контролировать небо над переправляющимися войсками. Минут через десять появились первые признаки сопротивления. В воде среди густо покрывших реку понтонов и лодок стали рваться снаряды и мины. С правого берега ударило несколько пулеметов. Красноармейцы ответили огнем, но длилась эта перестрелка совсем недолго. Как выяснилось, висевшие в небе «Илы» израсходовали не весь боезапас, и новые взрывы с убийственной точностью накрыли уцелевшие при предыдущем ударе очаги сопротивления.

Через пятнадцать минут в небе на северо-западе появились пикирующие бомбардировщики Ю-87, щедро прикрытые «Мессершмиттами». Их можно было перехватить и раньше, но я решил, что воздушный бой над Днепром, на глазах у форсирующих реку красноармейцев, послужит для людей неплохим моральным стимулом.