Кодекс поведения

Ничего, оторвусь на Падишахе. Джени окинула взглядом свою гостиную. Роскошные апартаменты в бледно-желтых и кремовых тонах с множеством полочек и шкафчиков. Джени заглянула было в один из шкафчиков, как вдруг услышала, что дверь отворилась.

— Мадам? — На пороге стоял знакомый стюард с подносом в руках, уставленным выпивкой. — Вам ничего не требуется перед обедом?

Джени приосанилась.

— Нет, спасибо.

— Я подумал, что, возможно, вы пожелаете чего-нибудь выпить.

— Пожалуй. — Джени едва заметно кивнула, всем своим видом давая понять, что не намерена долго продолжать беседу.

— Jeune Mary?

— Угу.

Что это еще за «юная Мари»?

Молодой человек до краев наполнил небольшой стаканчик напитком гранатового цвета и протянул его Джени. Она поднесла стакан к губам, рассчитывая быстро выпить и поскорее избавиться от назойливого гостя, как вдруг ей в нос ударил резкий аромат каких-то ягод.

— Вам нравится, мадам? — услужливо поинтересовался стюард. — Новинка с Сэрры.

— Jeune Магу — это такая ягода, да?

— Да, мадам. Что-нибудь…

— Ничего не нужно. Можете идти. Мне надо переодеться. — Джени с трудом удалось подавить отрыжку, пока стюард собирал свой поднос. Когда же дверь за ним закрылась, она буквально упала на ближайший стул. Внутри все горело. Рука дрожала, роняя на ковер красные капли зловонного ликера. Джени поспешила в ванную и вылила ликер прямо в раковину, открыла краны и не выключала воду до тех пор, пока не осталось и следа запаха.

Эван сам справится. На Падишахе я от него отделаюсь. Он не нуждается в ее помощи, кризис пройдет, и Эван еще покажет, на что он способен. И в политике, и в личной жизни. Нет сомнений, ему удалось куда легче справиться с потерей, чем ей.

Справиться? Куда уж.

Восемнадцать лет прошло, но душевная рана так и не зажила.

Тебе придется горы свернуть, чтобы вывести на чистую воду подонков из Кневсет Шеры, Килиан. Хватит ли у нее силенок?

Джени села на край ванны и расстегнула ботинки. Эван говорит, что стоит попробовать начать все сначала. С другой стороны, его карьера под угрозой, и он готов сказать все, что угодно, лишь бы склонить ее на свою сторону, и умолчать о том, что могло бы ее отпугнуть. Он четко видит перед собой цель, и его волнует только то, победит он или проиграет. Неисправимый прагматик. Еще с тех пор, как он впервые покинул родительский дом, получив должность представителя консульства, какие бы соблазны свернуть с пути истинного перед ним ни открывались, он всегда держал ухо востро.

Итак. Не исключено, что Эван был неискренним с ней, когда говорил, что у нее есть возможность начать все сначала. Тем не менее это не перестает быть правдой. Вся информация о ней хранится на Земле в секретном архиве. Возможно, ей удастся разузнать нечто такое, что поможет ей залечить незаживающие раны прошлого, что она сумеет использовать для помощи Эвану, да и самой себе.

Боже мой, сколько можно играть в благородство. Стоит мне попытаться кому-то помочь, я жестоко расплачиваюсь за это. Все, на Падишахе мы распрощаемся. Джени принялась расстегивать ремни комбинезона. Движения спокойные и уверенные. Но в душе-то все кипит. Эван был прав, двадцать лет — не шутка, и все же он узнал ее без особого труда. Эта мысль не давала покоя Джени. Решение будет принято, а сейчас она должна подготовиться к обеду. И Джени отправилась в спальню, чтобы подыскать в необъятном гардеробе Ризы какой-нибудь представительный наряд, сообразный случаю.

В отличие от апартаментов Джени, убранство переходов и коридоров на «Арапаго» было весьма непритязательным: голые стены из бледно-серого композита, темно-серые полы, поглощающий шум шагов линолеум.

Джени едва поспевала за своим проводником, весьма потрепанным Посыльным Первого Класса, который был определенно проинструктирован доставить мисс Тай к обеду без опозданий. Каждый шаг острой болью отдавался в поврежденном бедре. Выбор наряда оказался непростой задачей. Джени пришлось перемерить кучу шмоток, пока она не остановилась на прилегающем, до пола, темно-синем платье с бретелькой через одно плечо.

Семь чемоданов тряпок — и ни одна не подходит! Джени в очередной раз споткнулась, наступив на подол платья, едва поспевая за ППК, который был куда более разумно обут, нежели она сама. Ее любимые ботинки мирно стояли под кроватью. Нужно отдать им должное, они изрядно истоптались.