Кодекс ордена

— Там же не говорится, что речь именно о третьем круге.

— Это верно, но наши толкователи уверены, что речь идет именно о нем. Только это еще не все. Несколько человек услышали также следующее: Крылья исполнятся ветром, когда не проклятый приоткроет дверь к повелителю воронов.

— Любопытно, — Эш почесал бороду, размышляя над словами друга. — Думаешь тут как-то замешан Парларий?

— В данном случае, дружище, уже совершенно не важно, что думаю я, а гораздо важнее, что об этом думают в Рейхе.

— И что же там думают? — прищурившись уточнил антим.

— Епископы Рейха, после недавнего собора, выпустили циркуляр по всем магическим академиям, монастырям и храмам, о том, что любой человек подвергшийся любому проклятью и снявший его силами церкви, другого мага или как-то самостоятельно должен быть немедленно задержан и доставлен в ближайшее представительство Рейха, откуда будет сопровожден для дознания обстоятельств случившегося.

— Да как же кто узнает, о том, что я не ношу больше проклятия, если ты не расскажешь? — пожал плечами Эш. — Его все равно никто не мог на мне разглядеть.

— Разглядеть может и не мог, да знали, — парировал Вилфрид. — Пылиться у нас в архиве личное дело по одному сбежавшему когда-то антиму, и там, Эш, о проклятии есть пометочка. Добавь к этому обстоятельства твоего задержания, как ты накостылял боевым магам из анрижской и тому высшему. В столице теперь поползет о тебе слушок, а про твое проклятие к тому же есть у кого спросить — девочка и гвардеец запросто все расскажут. И уж тогда Эш, если выяснится, что ты ко всему прочему все утаивал, да еще и про часть пророчества знаешь…

— Да еще и про то, что проклятие было от самого Парлария, — мрачно добавил антим.

— Вот именно. Так что будут наши с тобой головы рядышком лежать.

— Ну так и к демонам это все, — махнул рукой Эш. — Расскажу все как есть по приезду, надоело мне в прятки играть. Пускай что хотят то и делают.

— Не узнаю тебя, Эш, — поморщившись сказал храмовник. — Обычно ты был склонен к авантюрам.

— Вот именно. И до одной из них я видел тебя в сане игумена, а теперь вон по полям с вояками рыщешь. Скажи мне честно — это из-за меня тебя так?

— А я всегда тебе, Эш, все честно и говорю, — нахмурился Вилфрид. — Не только из-за тебя, но во многом. Только не жалею я ни о чем и тебя давно не виню, так что не проси у меня прощения, а проси у себя самого и святого круга.

Антим облегченно вздохнул, чувствуя будто с души свалился огромный камень.

— Но не спеши, Эш, опускать руки и плыть по течению жизни. Ох и опасное я чувствую вокруг нас сейчас течение, ох и опасное. И если отдаться на его волю, кажется мне, что позволим мы свершиться многим плохим делам.

— Почему ты так думаешь?

— Да потому, что магическое развитие в нашем мире сильно опередило развитие нравственное. У нас теперь есть управляемые одержимые и не управляемые люди.

— Это те самые, что все хорошие? — чуть ехидно уточнил Эш.

— Да, но порой они совершают очень плохие дела, — серьезно ответил храмовник и добавил. — Ты ведь знаешь, что крыльями называются отряды ассийских войск, состоящие из трапперов — арбалетчиков, стреляющих гремучей смесью.

— Знаю, конечно. Крылья наполнятся ветром, как ты сказал. Не уверен относится ли это к ним и можно ли понимать все так буквально, но на месте Рейха я бы на всякий случай позаботился, чтобы никто никакую дверь к повелителю воронов пока не открывал.

— Вот и я об этом, Эш, вот и я об этом. Знаешь, что, дай-ка мне подумать пока. А позже все решим.

Антим кивнул и так же придался размышлениям. Отчего-то сердце его было не спокойно за Лани и Райля. Очень уж ему не хотелось, чтобы его проблемы как-то коснулись и их, но, к сожалению, помочь им или предупредить Эш никак не мог.

Вилфрид думал долго.

Экипажи давно встали на ночную стоянку, храмовники разбили палатки и разожгли костры. Командир, тем временем ходил мрачнее тучи, ни с кем не заговаривая лично и отвечая на вопросы подчиненных односложно.

Затем, он ненадолго удалился в свой экипаж, а вернулся оттуда с зажатым в руке конвертом, большим рюкзаком за спиной и длинным свертком.

Отойдя подальше от костров, к обозу с провизией, Вилфрид подозвал к себе Эша, а после окликнул и старшего храмовника.

— Да, господин сержант! — ответил светловолосый парень, приблизившись к командиру.

— Скажи, Бенуа, помнишь ли ты инструкции на случай того, если что-то случается в походе с твоим сержантом?

— Возглавить отряд, довести всех до монастыря, отчитаться командору, — пожал плечами храмовник и с подозрением посмотрел на Эша. — А у нас все нормально, господин сержант?

Вилфрид нахмурился и сурово произнес:

— А сам-то ты как думаешь, Бенуа? Мы захвачены страной, использующей одержимых как оружие. Эта же страна отдает весьма подозрительные распоряжения святой церкви насчет наших граждан, а король и двое принцев зарублены в тронном зале. Вот и подумай, все ли у нас нормально, Бенуа?

— Да я ж… про Вас спрашивал, — чуть стушевался боец и снова взглянул на Эша.