А спустя несколько дней под мрачными взглядами мы с Сидом сгребали фишки. Покер — не та игра, в которой можно мошенничать. И все же мы смошенничали.
Фильтруя запахи игроков, вполне получалось составлять целостную картину, как у остальных обстоят дела с набором карт. Запах блефа, запах злой досады, что на руках одна шваль, запах гордой уверенности и запах робкой надежды, что ни у кого не окажется набора карт получше.
Меня не хотели пускать за стол. Но Сид показал сумку с деньгами, и это решило дело. И все-таки у кого-то остались какие-то подозрения. Я заметил, как один из игроков украдкой звонит по мобильному и тихо говорит в трубку. Я смог расслышать «парня одного на магию проверить».
Только этого не хватало.
Глава 14
— Сид, нам пора смываться, — шепнул я приятелю, меняющему фишки на наличные.
— Все нормально, Руари.
— Ненормально.
Едва Сид бросил последнюю пачку денег в сумку, я за локоть потащил его прочь.
— И куда?
Едва мы поднялись по лестнице на второй этаж, как во входную дверь зашли два человека. Один из них точно обладал магическими способностями. Я затолкал Сида в туалет. Запер за нами дверь. Поднял раму и спрыгнул вниз.
— Черт, Ри, я не мальчишка, чтобы сигать из окна!
— Быстрее! Уйду без тебя!
Я показал сумку с деньгами, которая незаметно перекочевала ко мне в туалете.
— Вот дерьмо!
— Давай-давай! Ты в отличной физической форме!
Сид, ругаясь, забрался на подоконник, свесил ноги. Я неодобрительно качал головой. Он прыгнул и приземлился вполне удачно.
— Пойдем, — я осторожно выглянул из проулка.
Мы быстрым шагом прошли мимо «Касл-инн» — старой ободранной гостиницы на южной окраине Фетарда, в которой и состоялась нелегальная игра, и, скрывшись за поворотом извилистой Вотергейт-стрит, побежали. Пересекли мост и направились дальше по Джесью-волк — уже проселочной дороге, ведущей к холмам.
Остались позади последние фермерские домики, и мы сбавили темп.
— И чего мы бежали, Руари? — спросил запыхавшийся Сид.
— Один тип своего друга-мага позвал.
— И домой ты предлагаешь пешком?
— Ага.
— Десять миль?!
— По прямой меньше. Погода ясная.
— Разгуливать по холмам ночью у меня привычки нет. Не знаю, как у тебя.
— Ты чего? Боишься? Я же с тобой.
— Вот именно, — буркнул Сид.
— Я же извинился за прошлый раз.
Я перемахнул через каменную изгородь, помог перебраться Сиду, и мы зашагали дальше в гору по зеленой траве. Некоторое время молчали.
— Ри, послушай, — Сид сказал словно через силу. — А у тебя с кем-нибудь дальше, чем в прошлый раз, заходило? Вас же не зря называют людоедами…
Я резко обернулся к нему.
— Если ты сейчас шутишь, то шутка неуместна. Люди так говорят, даже не зная сути. У нас оскорбительно называют тех, кто настолько оказался слаб перед инстинктами, настолько беспринципен, что убивал ради удовольствия.
— Знаешь, мне абсолютно все равно, из-за чего людям перегрызали глотку. Факт остается фактом. Так ты?.. Я вообще спрашивал.
— Ааа, — протянул я и оставил Сида без ответа. — Тащи, что-то я устал уже.
И бросил ему сумку с деньгами. Вынул из кармана пиджака фляжку, сделал глоток, передал мрачному Сиду. Мы еще несколько минут шли в молчании.
— Знаешь, Сид, — заговорил я. — Иногда мне кажется, что с нами поступили примерно так же, как некоторые люди поступают с охотничьими собаками. Те живут в квартире, едят собачий корм, а невозможность реализовать свое предназначение, подавление охотничьих инстинктов сводит их с ума.
— Твой отец вполне разумный человек, Руари, — возразил Сид.
— Человек?
— Ну, ты меня понял.
— У него в свое время было много друзей из людей. Только благодаря этому наша семья и осталась невредимой. Но время опять меняется.
— Ты о чем?
— Люди так хотели извести магию, избавиться от всего, что связано с ней. Сами того не зная, они приближают катастрофу. Эта земля пропитана магией. Пока живы мы, ее носители, будет соблюдаться определенный баланс. Но стоит избавиться от нас, и земля жестоко отомстит, больше никем не контролируемая.
— Почему никто не скажет об этом в Министерстве по делам магии?
— Да оно завалено такими письмами. Нам просто не верят, Сид. И не хотят верить. Считают это чем-то вроде бессильных угроз, соломинкой за которую хватается утопающий.
Мы продрались через густую лесополосу и вышли на очередное поле. Ломанулись прочь с фырканьем и испуганным блеяньем овцы. И тут же зарычали две здоровенные собаки.
— Что, соскучились по мне, песики? — произнес я и шагнул дальше.
Волкодавы с жалобным визгом попятились, а к нам обернулся пастух.
— А, Руари, это ты! — и опустил ружье.
— Привет, Грэг. Это Сид, мой друг.
— Вы откуда так поздно?
— Из Фетарда. Решили прогуляться, раз погода ясная.
— Точно! В кои веки над Ирландией нет дождя. И это в конце ноября! — Грэг улыбнулся. — Но все равно промозгло. У костра не хотите погреться?
— Да мы вроде шли быстро, замерзнуть не успели. Но поболтаем с тобой с удовольствием.
Я глянул на Сида — тот был не против передохнуть. Мы подошли к костру. Грэг плеснул из термоса горячего чая с «Бушмилсом» и пряностями в кружку, протянул Сиду. Тот с благодарностью принял, хлебнул.
— Отличный грог!