Кодекс Крови. Книга ХII

— Что⁈ Что, Расх⁈ Да, после договора с Великой Матерью Кровью я и сам пытался. У нас же лаборатория чистильщиков осталась. Вот и пытался доразвить некоторых до обретения разума и родовых возможностей. Только знаете, что? Ни один из результатов экспериментов не спешил отправляться в Хранилище за ключами для кладок. Ничего подобного! Они все начинали грести под себя, воевать, подчинять себе племена, гаремы создавать! Им всем было глубоко срать на какое-то там прошлое, аспидов и на нас, в частности. Их устраивала новая жизнь, полная власти и удовольствий. Та же ситуация была и с пустынниками. Никто не думал об общем благе, лишь о своей заднице. Все они, когда узнавали о возможности возрождения более сильной и одарённой расы, начинали трястись за собственный статус и положение. Поэтому после нескольких сотен попыток я уже даже не откликался на попытки связи со мной. А те же Найады и не слышали их даже.

— Браво. Никого вам не напоминает? — я принялся хлопать в ладоши. — Дети полностью переняли взгляд на мир своих предков. Вы так обрекли на вымирание мой род, а они — ваши. Зачем им конкуренты?

— Они всё равно ничего не смогут противопоставить настоящим аспидам. Рано или поздно этих… — в словах Расха просто-таки сочился яд, — вытеснят из пустыни или уничтожат. И лучше рано, чем поздно. Империя Сашари только для чистокровных аспидов.

— Охренеть! — не удержался я. — Это вы сейчас геноцид пустынникам объявили? Потомкам собственных детей и наследникам своей же крови? И что, все остальные поддерживают Расхов?

Ответом мне была тишина.

— ***…

У меня закончились приличные слова. Мне надо было подумать. Ситуация складывалась патовая.

Я вернулся обратно к Тайпане. Та дисциплинированно ждала моего возвращения.

— У тебя на лице такое непередаваемое выражение, будто ты только что по уши в дерьме искупался и не знаешь, как отмыться.

— Это я с ковчегами пообщался и узнал, что они планируют геноцид всех пустынников скопом для расчистки территории своим «деткам», — почему-то решил я откровенно ответить аспиде и посмотреть на её реакцию. Ведь она же и меня считала ниже себя по положению, правда, не на основе чистоты крови, а именно из-за невозможности отказаться от своего «божественного» прошлого.

— Я, конечно, после такого гостеприимства сама бы нечто подобное организовала, но для отдельных личностей, а не всего народа в целом, — как ни в чём ни бывало ответила аспида. — Есть же старики, женщины, дети, в конце концов.

— И откуда взялось столь поразительное человеколюбие? Неделя голода в местных казематах поспособствовала?

— Ты из меня-то маньячку не делай. Забыл, в каких традициях я воспитывалась? Ещё и всю жизнь жила на диете. Народы вырезать у меня никогда тяги не было. Это же ресурс. Кто же будет убивать курочек, несущих благодатные яички? Да и я частенько видела, как отец помогал своим верующим отстраивать деревни и обживать новые острова после извержений и океанических волн. Исходя из этого моё отношение к пустынникам даже сейчас как к термитам в лесу. Случайно на скорости вляпаться можно, а специально — смысла нет. Обойдешь и дальше пойдёшь. А что касается тактики группы против одиночек, так она тоже всегда перед глазами была. Меня как захватили? То-то же! И отец не просто так в единую фракцию всех рептилий собрал. Толпой отбиваться легче.

— Ты где такая здравомыслящая раньше была? — не удержался я от риторического вопроса.

— В рифму отвечать не буду, ибо и сейчас в этом месте нахожусь, — буркнула аспида. — Сколько сейчас этих твоих пустынников?

— Что-то около ста тысяч, включая женщин, детей и стариков, — вспомнил я данные двухсотлетней давности. — Сейчас, возможно, их стало уже гораздо больше или меньше, потери после очередной волны вторжения никто не отменял.

— М-да, за такой ресурс в нашем мире передрались бы все, — поцокала языком Тайпана. — Может, их к нам забрать?

Аспида деловито обернулась и принялась считать племенных братьев, включая погибших от моих кровяных серпов.

— Почти пять десятков, — она задумчиво постукивала пальцем по подбородку, что-то прикидывая в голове, — это по две тысячи человек на племя… Можно попробовать и переселить к нам. Рептилии разберут себе рода.

— Здесь их дом. Они пустыню не покинули, даже когда прорывы пошли сплошным косяком. Ушли под землю отсидеться.

— Ну знаешь ли, — возразила мне аспида, — когда стоит выбор: смерть или переезд, думаю, выбор очевиден.

— И всё равно, меня больше беспокоит посыл ковчегов. Этак на них никакой управы не будет.

— Отец говорил, что на каждую большую рыбу в пруду найдётся еще большая. Найди, чем их припугнуть тогда, — пожала плечами аспида. — Вон, со мной же подействовало.

— Ой ли… — я скептически окинул взглядом Тайпану.

— Боги, да что мне сделать, чтоб ты точно был спокоен и отпустил меня восвояси? Ты думаешь, я не понимаю твоих колебаний и сомнений?

— Вариант есть, но тебе он не понравится, — внезапно решил я поддаться мерзкой, но чрезвычайно практичной части себя.