Кодекс Крови. Книга I

«Боги, да что ж так медленно», — билась мысль в голове у Светы, когда они спустя два бесконечно долгих часа подходили к абсолютно незнакомому павильону, выглядящему как Дворец японского императора среди цветущей сакуры. Здесь наблюдалось столпотворение. По сравнению с безжизненными, хоть и красивыми, творениями декораторов из стекла и металла, это место дышало природой, притягивало взгляд и не отпускало, словно райское место покоя.

— Красиво, — вынуждена была признать Мария, величаво ступая средь осыпающихся лепестков цветущих деревьев. Для всех подданных и гостей она расточала улыбки, отрабатывая за себя и за брата, но Света видела, как разозлило принцессу превосходство Акиро Инари хоть в чём-то.

Акиро встречал дорогих гостей у входа. Высокий, темноволосый и гладко выбритый, с длинной косой и кровавым взглядом, он церемониально поклонился первым, как низший по статусу.

Мария никак не отреагировала, разглядывая гостя, чей облик шёл вразрез с требованиями для участия в выставке и общения с правящей семьёй. Боги с ним, с белым траурным кимоно, дополненным штанами широкого кроя, но вот висящая на поясе пара самурайских мечей дайсë была плевком в лицо службе безопасности и традициям принимающей стороны.

Носить оружие при общении с членами венценосных семей было строжайше запрещено.

Взбалмошная и ветренная, по всеобщему мнению, принцесса сейчас была образцом стойкости, выдерживая дипломатическую паузу. Лишь вздёрнутая бровь указывала на бушующую внутри бурю.

Но Акиро не был бы наследником, если бы не знал этих правил. А потому, повторно склонившись, он произнёс:

— Вечерним вьюнком я в плен захвачен… Недвижно стою в забытьи, — после чего мановением руки развеял мечи с пояса. — Прошу меня простить, Ваше Императорское Высочество! Захваченный вашей красотой и хранящий скорбь в сердце по моей безвременно почившей сестре, которую вы мне так напомнили, я презрел все законы и обычаи, позабыв развеять надлежащие мне по статусу атрибуты. Однако же ни мыслью, ни словом, ни делом я не желал Вас потревожить. Всё, что Вы видите, лишь иллюзия, скромный дар богини Инари своему верному сыну.

Мария очаровательно улыбнулась, кокетливо взглянув из-под пушистых ресниц на гостя:

— Мы рады приветствовать Акиро-сан из дома Инари на наших землях. Ваша мудрость может соперничать лишь с красотой вашего дара! Воистину ваше творение — украшение выставки!

Пока Мария Кречет любезничала с нипонцем, Света откровенно скучала. Она разглядывала толпу разряженных в пух и прах придворных и гостей выставки и как-то пропустила, когда Мария отступила в сторону и представила её Акиро Инари.

Но чего уж точно она и не могла пропустить, так это фанатичного блеска, зажегшегося в его глазах.

— О нет, готовых я для тебя сравнений не найду, трехдневный месяц! — сорвалось с его губ, прежде чем в руки Свете перекочевала ветка настоящей цветущей сакуры. В сентябре.

— Благодарю вас, Акиро-сан. Мне лестно, что ваши уста вещают словами великого Басë, — оценила Света одно из хокку великого японского поэта.

— И осенью хочется жить этой бабочке: пьёт торопливо с хризантемы росу, — продолжил осыпать нипонец Свету поэтическими комплиментами, непривычными слуху этих мест.

Лекарку начало смущать столь пристальное внимание. Когда-то отец был на обучении в стране восходящего солнца и потом поведал, что у нипонцев есть тайная страсть к светловолосым и светлоглазым женщинам. Они чрезвычайно ценятся в имперских гаремах.

Света не вчера родилась, а с даром лекарки ещё и чувствовала лёгкое возбуждение Акиро Инари, прикрытое поэзией и показным восхищением. Поэтому ей пришлось напрячь память и вспомнить, что-то подходящее для ответа нипонцу, что-то нейтральное, но вежливо отвлекающее от себя внимание. Тот же Басë и вспомнился:

— О, сколько их на полях! Но каждый цветёт по-своему — в этом высший подвиг цветка!

Акиро склонился в поклоне, признав за Светой куртуазность ответа и вновь перевёл своё внимание на принцессу:

— Ваше Императорское Высочество, могу ли я стать счастливейшим из смертных и осмелиться предложить свою компанию для дальнейшего осмотра выставки?

Мария, может, и отказала бы, да только в Японской империи с родовыми регалиями всё было несколько сложнее. Тот же Акира принадлежал к роду Инари, берущему начало от сына одного из императоров, а потому фактически мог считаться кем-то наравне Светлейшего Князя или дальнего члена императорской семьи. Отказ на пустячную просьбу мог быть воспринят как оскорбление и пренебрежение венценосной семьёй соседней монархии, потому принцесса с достоинством приняла предложение и далее проследовала в компании нипонца.

Выглядело это продвижение красиво, что не говори. Впереди перед парой императорской крови вилась дорожка из цветов сакуры, простирались пруды с цветами лотосов с бамбуковыми лесами по краям. Теперь всё внимание было приковано к этой необычной паре. Света скромно следовала за ними. Акиро контролировал дар ровно настолько, чтобы девушка шла по тем же красотам, что и они, но сказка растворялась в туман, стоило шлейфу лекарки пересечь границу иллюзии.