Кодекс крови

– Неизвестно. Понятно лишь, что сгинувшие кланы или один из них пытался выстроить сеть тайных убежищ и закрыть их от проникновения любых чужаков. Имеющееся у клана раньше, добытое мной – этого достаточно, чтобы увериться в существовании таких мест, но не хватает для получения сколь-либо точных координат.

– Их наверняка давно уже выпотрошили либо те, кто уничтожил, либо любящие подобные схроны Рэйбендраум. А то и другие кланы, тут никто не отказался бы.

– Нет, Рэйбендраум этого не нашли, Луравис тоже, хотя все искали. Там какие-то особенные хитрости. Я могу рассказать, но это очень долго.

– Тогда расскажешь потом. Как я понял, требуются недостающие элементы мозаики, так?

Мануэлла кивает, подтверждая моё предположение. Я же смотрю на Черепа и отмечаю, что он уже заканчивает говорить о годовщине создания клана Вер-Заррен, а значит, вот-вот перейдёт к разгрому Школы, недавнему нападению на часть кланов Красного Рода в домене и тому, что надлежит делать в ближайшем будущем. Более того, свяжет это с давним прошлым к удовольствию некоторых из присутствующих и крайнему раздражению других. Хотя найдутся и те, которые останутся нейтральны, причём немало.

– И эти недостающие элементы опять-таки у ликанов Лунного Круга, так?

– Верно, – грустно подтверждает Мануэлла. – Не у Моранов на сей раз, у Потрошителей.

– Это плохо, очень плохо. Примитивны даже по меркам ликанов, предельно агрессивны, подчиняются только прямым приказам и только от Жрецов. Моранов не выносят, но прислушиваются, уступая силе их Зверя.

– Нужные нам предметы тоже плиты, которые не имеют ценности. Потрошители просто хранят их, толком не понимая, зачем делают это.

– Будем думать, как их вырвать оттуда. Диктуй примерное расположение или что там вам вообще сказать соблаговолили.

– Люциану, я же знаю не так много, как хотелось бы. Но что известно, сейчас скажу. Запоминай.

Это мы со всей радостью! Ага, примерное местоположение, пусть и в нескольких вариантах, имена конкретных Потрошителей, которые в нашем домене находятся. И по положению в прайде обязаны знать об интересующем нас. Всё? Похоже, что так и есть. Вампиресса же, чьё лицо заметно изменилось, заводит разговор о том, что я уже знаю, но от того менее важным не становящимся.

– Люциан… Я сообщила сразу, как узнала. Он знал, он всё это устроил. Он… должен умереть.

– Мы постараемся.

– Надеюсь, что ты очень постараешься убедить Примарха и других, что это выгодно всему клану Вер-Заррен. Как только его голова будет отделена от тела, а прах развеян над ближайшей сточной канавой… я открою Вер-Заррен очень многое, что знаю сама и что знал он. У моего бывшего учителя есть привычка вести дневники и собирать архив. Он думает, что никто не знает, где он прячет его часть, но я знаю. Клянусь Провозвестником и мёртвыми Архонтами, я не хотела бы ещё раз платить такую цену за знания, – вампирессу аж скрючило от явно наипаршивейших воспоминаний.

– Я тебе всё равно помогу, сама знаешь.

– Знаю, – чуток расслабилась Рэдин. – Но ты это одно, как и твои друзья. Примарх же и его гаар-гулы – другое.

– Пусть так. Но его смерть не должна быть связана с тобой, подобное объявит тебя вне закона и вне защиты не только клана, но и вообще.

– Я рискну! Хотя постараюсь, чтобы подозрений не возникло. Но если даже… лучше я буду годами и десятилетиями прятаться в крепостях Вер-Заррен, чем эта тварь будет ходить, пить, валять красоток и радоваться бытию.

Месть – страшная сила, опасная и многогранная. И она же показатель крепости духа, наличия чести и готовности идти до конца во что бы это ни стало. Мануэлла была готова ради неё на многое. Я же готов был это принять. Сочетание искренней симпатии к ней и холодного расчёта позволяли повысить шансы на успех этого действительно рискованного мероприятия.

Пока Череп заканчивал свою речь, напоминая собравшимся о том, что хоть эта Школа и разгромлена, но по сути это лишь начало очередного серьёзного этапа практически бесконечной войны, Мануэлла рассказывала мне о слабых местах Люциана. О тех, в которых была либо уверена, либо могла предполагать с высокой степенью достоверности. Учитывая же, что она была его ученицей – а он почти наверняка продолжал считать её верной, – Рэдин многое о нём знала.

Знак со стороны Висельника. Что там у нас? Понятно, повышенное любопытство со стороны Луравис ещё никому не шло на пользу, кроме них самих. Воспользовавшись предостережением, я скользнул в сторону, успев напоследок лишь кивнуть вампирессе и обронить пару кратких слов:

– Всё сложится… как надо.