Кодекс крови

– Рад вновь приветствовать вас на землях нашего домена, сеньора Мануэлла, – приблизившись к вампирессе, я, приняв протянутую мне руку, затянутую в чёрный атлас длинной перчатки, поцеловал её. – Ваш спутник, я полагаю, Люциан Фернандес?

– Я до недавнего времени была его подопечной, – мило улыбнулась Рэдин. – Последние достижения, связанные с выполнением поручения мастера Люциана, дали мне возможность доказать, что возложенные на меня ожидания не оказались напрасными.

– Что ж, приятно слышать, что клан Рэдин умеет по достоинству оценивать старания своих членов. И рад приветствовать вас обоих и в этом домене, и в гостях у нашего клана, – говоря это, я пожал руку Люциану, что было… скорее его инициативой, я лишь ответил на замеченное намерение.

Смутило ли меня это? Да ничуть! Будучи на службе в жандармском корпусе, мне кому только руки пожимать не доводилось, в том числе тем, кого потом лично отправлял в миры иные и неведомые. Так что рукопожатие никакого следа ни в душе, ни на лице не оставило. Единственное, что я уловил – запах разложения, исходящий от Люциана, что не перебивался ни парфюмом, ни кое-какими алхимическими компонентами. Хм. И ещё раз это самое «хм». Любопытственно! Непременно надо узнать у Мануэллы причину, по которой её бывший наставник находится далеко не в лучшей форме. Гадать на кофейной гуще не хочу, ибо глупо, а на картах Таро и сложно, и не шибко умею. Это к Висельнику, он по-прежнему надеется выстроить в конце концов действующую и в отношении мистических созданий систему. Полноценно действующую, а не через пень-колоду, как это сейчас работает.

Ещё несколько вежливых светских фраз, поздравления мастера Гнили в связи с успешно отбитым нападением ликанов Круга и Вигиландо на наш особняк, после чего Люциан удаляется в интересную ему сторону. Мануэлла сопровождает его, как и положено младшей и ученице, пусть даже бывшей. Этикет у Рэдин тяжеловесный, как по мне ещё и устаревший, но это уже внутриклановые заморочки, лезть туда я даже не собираюсь, проявлять наш взаимный интерес тем более. Подождём, ведь подходящий момент непременно представится и очень скоро. Хм, а символ клана – алая спираль на болотном фоне – мало заметен. Кулон у Мануэллы и перстень с печаткой у Люциана. Тут не скромность, скорее привычка не привлекать лишнего внимания.

Восемь часов пятьдесят минут… Ещё десять и нарисуется ситуация, которая хоть и рассматривалась Черепом как возможная, но все же не была желательной. Луравис, Ценерис, Сангредо, Хэлькригер и Трайденти пока блистали отсутствием. Да, Трайденти тоже, ибо одну лишь Полину Зейгерс сложно было рассматривать как полноценную представительницу всего клана в домене. Вот и Висельник с Седриком тут, на лицах вежливые улыбки, но обеспокоенность чувствуется. Пусть такой явный раскол внутри Ордо Деус и позволит нам играть с ещё более крупными ставками, но лично я предпочёл бы повышать их постепенно, давая окружающим попривыкнуть к всё обостряющемуся течению партии.

Пятьдесят пять минут. Все мы обходим зал, улыбаясь гостям, перекидываясь то с тем, то с другим несколькими вежливыми словами, но нигде не задерживаемся. Пока рано, мы ждём, когда Череп, как главный хозяин приёма, не сочтёт, что пока ему лично поприветствовать собравшихся гостей, упомянуть причину сегодняшнего торжества и добавить кое-что от себя, как и полагается при такого рода собраниях Красного Рода.

Пятьдесят семь минут. Сигнал приближения к воротам особняка целой группы вампиров стал хоть и неожиданностью, но приятной. Всё же не рискнули местные господа идти на совсем уж жёсткий конфликт с непонятными перспективами, зато дотянули почти до предела со своим появлением. Взгляд в сторону Седрика и Висельника… Ага, оба уже движутся к выходу, не слишком уж спеша, сохраняя достоинство. Дескать, встретить надо не только внутри, но и снаружи дома, правда особой чести от хозяев ждать в такой ситуации также не следует.

Ищу взглядом Наставника и вижу, как он смотрит в сторону входных дверей и слегка улыбается. Звуков не слышу, но вижу, как одно за другим отщёлкиваются черепа его любимых чёток, свидетельствуя о напряженной работе мысли. А уж о чём именно он думает, тут разве что Седрик мог бы сказать, только не скажет. Я этого гаар-гула успел неплохо изучить.

* * *